Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
– <Так ты герой?> – Лесли выглядел опечаленным. – <Какая жалость. Ты показался мне неплохим парнем, не то, что прочие спасители и защитники, я даже ненароком принял тебя за атамана бандитов. Эх, ничего, я знаю неплохое место за городом, у холма, рядом с берёзовой рощей, там твой труп и закопаю.>
– <Я собираюсь победить!> – не сдержался иноземец. – <Как ты смеешь сомневаться в моём воинском искусстве?! Быть может, желаешь проверить его на себе?> – ятаган остановился у горла стражника.
– <Да боги с тобой,> – Лесли безразлично отодвинул клинок в сторону. – <Нам с героями драться не велено. Больно вы народ суровый. А вот провести тебя ко дворцу, это я запросто. Сегодня как раз пятница, геройский день. Если поторопишься, то успеешь до обеда. А к
Джафар недовольно сдвинул брови.
– <Нет, ты не сердись так. Просто все вы герои такое говорите, а как до дела доходит – сразу в ящик. Шансы твои, брат, честно скажу, не очень. Старый король был тёртый сухарь, порой на геройские головы кольев не хватало, а наша новая госпожа его ушатала. Прикинь, на что она способна? Тиша двадцать лет правил, а эта, наверное, на все пятьдесят на трон усядется.>
– <Погоди, ты сказал «госпожа»?>
– <Ну да, Её Величество Мизори Торвальд.>
Геройский день протекал необычно вяло. Достойных врагов, желающих спасти королевство от тёмного владычества, а его тёмную владычицу от скуки, не наблюдалось, и Её Величеству Мизори Торвальд приходилось час за часом просиживать, решая банальные государственные вопросы. Правда, она нашла выход из ситуации – улеглась поперёк трона и целеустремлённо покачивала сапогом с митрильной набойкой, выслушивая очередной доклад. Занятие, скажем прямо, не намного интереснее, чем избиение какого-нибудь дурачка, обнаружившего в пеньке забытый лесорубом топор и решившего, что вытащив тот, он автоматически становится королём. Как же она теперь понимала волшебников, уходящих в науку, забрасывающих перья и чернильницы ради высоких башен и колбочек с реактивами. Увы, сама Мизори из-за сильного магического потенциала для научной работы не годилась, хотя на данный момент и вела несколько алхимических опытов по созданию нового сорта эля. Оставались дела государственные. Которые, по её личному разумению, напоминали управление кораблём, но с одним маленьким отличием. Представьте себе, что канат протестует против того, чтобы вы за него тянули, реи выходят на демонстрации, ванты, стоит на них наступить, вопят о репрессиях, а руль пишет анонимные письма с доносами на фокмачту. И всё это день за днём валилось на голову несчастной шатенки. Хотя со временем она смогла выработать противоядие – можно было подставить под этот поток помоев чью-то другую голову. Иногда приём срабатывал, но иногда, как, например, сейчас, поток сметал несчастного, и в дело таки приходилось вмешиваться лично. Источник сегодняшних проблем, Сэр Хьюберт, главнокомандующий армией Параракса, стоял перед властительницей с виноватым видом, комкая что-то в руках. Старый воин с длинной седой бородой в полных латах выглядел смущённым, как первокурсница, впервые узнавшая как именно пересдаются экзамены.
– Даже не знаю, как сказать, Ваше Величество, – вздохнул генерал, – но у нас проблема примерно такого рода, – старик расправил тряпочку, на деле оказавшуюся очень минималистичными трусиками.
– Дай угадаю, нашёл у одного из бойцов неуставную вещицу? – хихикнула королева. – Нельзя быть таким скромником, Хью, мало ли какие у кого вкусы.
– Ваше Величество, проблема в том, что такого рода вкусы, кажется, у нашего интенданта. И теперь у нас три сотни пар вот этого вот, – рыцарь набрал побольше воздуха в грудь, чтобы произнести следующее слово, – обмундирования, – Мизори икнула, Хьюберт же не собирался останавливать свою речь. – Разумеется, я совершенно не имею ничего против любви к такого рода одежде, и даже разделял когда-то, да и сейчас разделяю, но Моя Королева, не для всех же!!! Когда была получена первая партия и передана новобранцам... Вы видели Джонни? Можете представить его в этом? У кое-кого случился шок и кратковременная потеря сознания. Отделение Джонни деморализовано, а таких Джонни у нас в войсках хватает. А есть ведь ещё Тамара! В общем, надо срочно принимать меры, ведь если и со штанами свершится что-то подобное, враги нападут на нас попросту из эстетических соображений!
Торвальд задумалась, на смуглом лобике возникла маленькая морщинка, единственный глаз уставился на проблему. Стринги в армию – совсем
– Гуамоко!!! – требовательный взгляд королевы остановился на большущем филине в галстуке-бабочке.
Гуамоко. Это имя звучало всегда, когда пахло жареным. Первый министр королевства чинно восседал на специальной жёрдочке рядом с троном. Многие считали, что большая сова, как символ мудрости, была назначена на этот пост королевой с той же целью, с коей герой-варвар выбирает в качестве оружия гигантский двуручник. Подобные мысли были далеки от истины, на эту должность филин был назначен по другим причинам. Министр, питающийся полёвками – необычайно выгодно, к тому же у него не было карманов, а значит и взятки брать он не мог.
– Что угодно, Ваше Величество? – осведомилась птица.
– Гуамоко, как это понимать? Почему экипировка воинов и работниц борделей перестала отличатся? Или это такое слияние ведомств?
Птица задумчиво наклонила голову. Гуамоколатокинт был достаточно мудр, чтобы пережить десяток правителей, и достаточно осторожен, чтобы прожить три сотни лет. Но даже его знания были ограничены, под пристальным взглядом тёмно-синего глаза птица нахохлилась и принялась планомерно перелистывать записную книжку – подарок министра здравоохранения. Книжка, кроме, собственно, самой книжки, состояла из трёх пар гоблинских ног, двух пар рук, умеющих писать весьма красивым почерком, и одного говорящего попугая, позволявшего воспроизводить некоторые записи в устной форме. После серии задумчивых поухиваний министр наконец нашёл нужный абзац.
– Бельё нательное, для трёхсот человек, выделено три золотых, перепоручено интенданту Корбсу.
– Три золотых?! – заменяющий отсутствующий глаз кусочек сапфирового тиктита взорвался серией разрядов. – Да на эти деньги можно было стадо мулмаков обрядить! Чего молчишь?! Где деньги?! Отвечайте, Хьюберт!
Генерал непонимающе хлопал глазами. Он был боевым командиром, деньгами обычно занимались интенданты и военные министры.
– Скорее всего, растащили, – безразлично бросила птица. Старый генерал побледнел.
– Но разве можно было предположить, что кто-то из наших исполнителей позволит себе красть у собственного народа?
Тронный зал замер. В тишине полнейшего шока с глухим звуком рухнуло на землю тело министра социальных связей Валианта. Кто-то побежал за нашатырём.
– Ну вот, кажется, вы сами того не ведая, одержали ещё одну победу, – отметила властительница.
Старый генерал покраснел. Сам Хьюберт был неплохим человеком, большую часть жизни прослуживший в Клавендхольме, одном из четырёх графств Параракса. Как и прочие графства, сия провинция имела свои особенности. Вопреки разнузданному элийскому феодализму, таманской теократии и ларгосской практичности, в Клавендхольме царила редкая для Континента форма общественной отсталости – власти не воровали. Латокинту было даже жаль беднягу. В своё время даже ужасная правительница прошлого, Гризельда Бессердечная, не смогла обуздать великую столичную клептократию. Например, если верить финансовой отчётности, на деньги, которые были вложены в королевский дворец, можно было построить ещё один такой же.
– Что ж, придётся разбираться самой! Где этот интендант Корбс?! Сюда его немедленно!
Спустя десять минут в ногах у властительницы валялся мужчина. Несмотря на богатырское сложение, интендант выглядел совершенно раздавленным. Он ведь всё делал честно – вверенные ему средства передал ответственному за тряпки. Ну, разве что пару серебряных монеток отдал на благотворительность, имидж армии нужно поддерживать. Королева сдержалась, лишь щёлкнула пальцами. Теперь перед троном валялись двое. Распорядитель по вопросам формы всё делал по инструкции – передал средства миледи Тонелли, дабы та устроила аукцион среди ткачей и выбрал наиболее успешного исполнителя для королевского заказа. Тонелли, разумеется, тоже была человеком добросердечным и не могла отказать в помощи несчастным сироткам...