След 'Альбатроса' (Танцы со змеями - 1)
Шрифт:
– У катерников в том году хохма была, - решил опять перехватить инициативу Кравчук.
– Мне однокашник-квумпарь рассказывал.
– Кто?
– не понял Бурыга.
– Квумпарь. Я ж в Киеве учился, в политическом. Сокращенно - КВВМПУ, а для простоты - Квумпу. Все, кто его заканчивал, зовутся квумпарями.
– Закрыли вашу богадельню, - со знанием дела, не без удовольствия пробасил Бурыга, который как и все командиры на флоте не любил политработников.
– Навеки.
– Ломать - не строить, - тихо вставил Анфимов.
– А то только нас?
– обиделся Кравчук.
–
– Ну уж и мировой!
– возмутился Бурыга, который никаких училищ не заканчивал, а еще в сверхсрочниках сдал экстерном за вуз и получил звездусечку младшего лейтенанта, от которой и дотопал по палубам кораблей до двух больших звезд.
– Офицера только на корабле сделать можно, а то, что выпускают училища - полуфабрикат. Так что там твой квумпарь рассказывал?
– У них в том году у старлея с катера пропало удостоверение личности. Он, естественно, доложил по команде. Потаскали его, бедолагу, по инстанциям, но, в итоге, впаяли выговорешник и выписали новое. А месяцев через десять ему приходит исполнительный
– ------
*"Стрелка" - Черноморское высшее командное военно-морское училище
имени П.С.Нахимова ( находилось в Стрелецкой бухте), "Голландия"
– Высшее военно-морское инженерное училище ( находилось в бухте
Голландия). После передачи Украине упразднены, на их базе создан Военно-морской институт Военно-Морских Сил Украины.
лист. Старлей - в ужасе. У него свадьба на носу, невеста, как узнала, на попятную, а он ничего не понимает. Поехал к "жене" по адресу. Открыла дверь - первый раз ее видит. Ни хрена не понимает. Наверное, еще б год правду искал, если б сосед по каюте, тоже старлей, не признался, что упер у него удостоверение и отдал как бы в залог, что женится. А та дура поверила и отдалась ему.
– Это пошло, - хмуро проговорил в пол Клепинин.
– Ерунда какая-то, - подытожил Бурыга, выпил со смаком мутный компот и перехватил инициативу: - Это разве выдумка?! Вот у нас на эсминце был старпом - дикий изобретатель. Он как-то решил с крысами бороться. Притащил с берега кота, а тот - ни в какую. Не ловит крыс - и точка. Тогда он привязал его напротив дырки в вентиляционной трубе, откуда они частенько появлялись, и заставил моряков бить швабрами по этой самой трубе, а сам под дыркой, как раз напротив кота, поставил бадью с водой. Крысы как ломанули от грохота по вентиляшке, вылетают - и прямо на орущего кота. Так чтоб спастись, они вниз сигать начали, а там - бадья. Ужас сколько мы их тогда набили...
– А старпомом не вы были?
– с детской наивностью спросил штурманец.
– А вот это - неважно, - ребром ладони отгородился от вопроса Бурыга, но все и без этого догадались о верном ответе.
Ожил, потрещал динамик, по которому словно бы изнутри поскребли ногтем. Безразличный голос из черных сот пояснил:
– Обед закончить. Начать самообслуживание личного состава. Проверить вещевые аттестаты по арматурным карточкам.
Динамик еще чуть-чуть потрещал, давая невидимому ногтю соскрести многолетнюю грязь,
– Это кто у тебя вахтит?
– поинтересовался недовольный Бурыга.
– Командир бэ-чэ-семь, - нехотя ответил Анфимов на довольно глупый вопрос. Ведь и так по пустому стулу чуть наискось от Бурыги можно было вычислить вахтенного офицера, скромного щупленького лейтенанта, командира боевой части управления, вечно пропадающего в своих "электронных" постах.
– А чего он команду неточно дает?
– продолжал Бурыга изливать свое недовольство.
– Я приказал, - с еще большей неохотой пояснил Анфимов.
– Ну что толку, если он объявит:"Начать помывку личного состава в бане", если ни бани, ни воды все равно нет. Дотерпим уж до Севастополя...
– А там тоже воды нет, - мрачно подытожил наконец оторвавший взгляд от ободраного линолеума палубы Клепинин.
– Час в сутки и то - по ночам...
– Ну и духотища сегодня!
– покомкал под столом воздух Бурыга и, вылепив из него все тот же грязный платок, отер им пот с красно-лилового лба.
– Аж в глазах темнеет.
Анфимов тоже, как и комбриг, посмотрел на иллюминатор, в котором почему-то потемнела синь. С шеи сорвалась и пробежала по ложбине позвоночника колкая капля пота. Анфимов не так уж тяжело переносил здешнюю жару и даже почти не потел, но эта капля как-то расстроила его. "Ослаб, видать, за эти дни, - подумал он.
– Сплошные стрессы".
– А-а-а!
– яростно, с истеричным взвизгом заорал кто-то снаружи.
Бурыга повернул к Анфимову лицо с недовольно набухшими бровями и оно, как и иллюминатор, стало темнеть.
– Опять?
– грубо, властно спросил он.
– Что: опять?
– не принял его грубости Анфимов.
– Опять у тебя бардак! Чего он орет! Мачта рухнула или опять змея завелась?
– А-а-о-о-а-а!
– подхватил крик еще более пронзительный, писклявый голос.
Побуревший лицом Анфимов выпал со своего места и, чуть не сбив Кравчука, вылетел из кают-компании. За ним на невидимом канате потянулись в узкую дверь Клепинин, Ким, штурманец и торпедист. Кравчук подождал, что скажет Бурыга, чтобы стать частью его мнения, но тот с молчаливым угрюмым сопением стал выскребать из-за стола свой переполненный едой живот, одновременно проползая вправо, к краю дивана. Когда он, наконец, выбрался из щели и, сбив локтем тарелку, которая звонко разлетелась на части о палубу, покосолапил к выходу, Кравчук галантно попридержал створку двери, пропуская Бурыгу, и только после него покинул кают-компанию.
Когда вдвоем с озабоченными лицами они выкатились из офицерского коридора на верхнюю палубу, то попали в такой водоворот радости, что тут же осветили себя улыбками.
– Дождь! До-о-ождь! О-о-ождь!
– кричали матросы, кричали офицеры и мичманы, кричал, казалось, сам стальной "Альбатрос", соскучившийся по настоящей воде.
– Вах-цер!
– неожиданно объявившимся басом выбросил из ходовой рубки на мостик вахтенного офицера Анфимов.
– Команду по верхней палубе:"Начать помывку личного состава!"