Слишком поздно

Гувер Колин

Он целует меня в висок, и я зажмуриваюсь. Все бы отдала за то, чтобы эти губы сейчас прижались к моим.

Откуда у меня чувства к тому, кого я встретила совсем недавно? Кого еще даже не целовала? Кто воплощает все, что мне нужно, хотя занимается тем, что я презираю?

– Если я сегодня вечером приду к тебе в дом, то даже не взгляну в твою сторону, – говорит Картер. – Но ты знай, что я слеп ко всему остальному. Черт, да я, кроме тебя, никого и ничего не вижу!

Потом он внезапно хватает рюкзак, встает и уходит. А я сижу и не смею

шевельнуться. Не в силах даже открыть глаза. Сердце так и грохочет в груди.

Чувства, что пробудил во мне Картер, сильны, однако отдаваться им здесь, рядом с Эйсой, опасно. Надо убежать, покинуть город. Картер советует мне скрыться, да мне и самой не терпится бросить Эйсу и все, что с ним связано. Только надо как следует приготовиться.

К тому же скрыться придется и Картеру. Не просто порвать связи с Эйсой, но и попрощаться с прежней жизнью.

Нам обоим надо бежать.

Пока не поздно…

Глава двадцать четвертая

Эйса

Я не из тех парней, что теряют время даром. Это еще одна мудрость, которой научил меня отец.

«На хуй все лишнее» – по-моему, лучший его совет. Эту мудрость я применяю во всех областях жизни: в дружбе, с партнерами, в учебе, во всей своей империи.

Да, в империи. Я пока только строю ее, но ведь конструктивно мыслить полезно?

Я начинал мелким дилером, толкая что угодно, когда и кому можно. Экстези – студентам, травку – отчисленным. Но когда выяснил, что денег и власти так не обрести, пошел учиться.

Поступая в универ, я уже целый год как набирался ума – ежедневно, не теряя ни минуты. И я не про книжки, которые дают лишь работу с зарплатой на один дом, одну тачку и жену на всю жизнь. Я про полезные навыки: как сойтись с нужным челом, как самому стать нужным челом. Зачетную дурь всегда пробуешь лично – герыч, кокс, – чтобы понять, кому и какая точно зайдет. Стараешься не подсесть. Поставщика узнаешь как облупленного и скоро выходишь на его поставщика, становишься тому лучшим корешем. Втираешься в доверие к воротилам. Отсвечивать при этом нельзя, а то заметят, как ты постепенно выживаешь их с рынка.

Я научился многому и прошел суровую школу. Правильную. От низов к верхам.

Больше я мелкой дурью не занимаюсь. Особенно, сука, травой. Хочешь шмали? Купи себе подарочную карту в магазин сладостей, побереги мое время.

Зато если хочешь нормальной дряни, чтобы башню рвало и чувство было, как будто самого Творца в рожу целуешь, то милости прошу. Я тебе не «Форд» продам, а «Бугатти», который еще хрен найдешь.

Причем я развиваюсь постоянно, без остановки. В тот момент, когда человек вроде меня решит, что изучать больше нечего, его тут же превзойдет тот, кто шел сзади. Я под себя весь город подмял, и команда у меня зачетная. Пацаны свои места знают. Знают, что, если быть со мной честным, я не обижу.

Только новенький, Картер, мне еще непонятен. Людей обычно видно насквозь, а этот перец как мутная река.

Все мои пацаны целуют мне жопу, знают, как это выгодно. А Картер не такой. Ему все параллельно, и его пофигизм нервирует. Пацанчик напоминает мне меня самого, а это не есть хорошо. Я должен быть неповторим.

Джон, который со мной дольше всех, в последнее время лажает. Раньше был моей правой рукой, а теперь, сука, стал ахиллесовой пяткой.

Поэтому смотри начало – на хуй все бесполезное.

Джон бесполезен. У него все валится из рук. На прошлой неделе упустил крупного клиента: увидел его женушку и не удержал хуй в штанах. Надо же понимать, когда бабки стричь, а когда баб окучивать.

Картер не такой, он полезен. Тихий, всегда на нужном месте и делает то, что надо. Поэтому я еще от него не избавился, хотя парень подозрительный.

Джон… становится мертвым грузом. Однако много знает, а это – большой головняк.

Для Джона. Не для меня.

Ну а в личной жизни я давно все лишнее удалил. Кроме Слоун, но она и не лишнее, нет. Если сравнивать ее с наркотой, то она герыч. Героин зачетный. Ты готов колоть его себе каждый день до конца жизни.

Может, и странно людей с наркотой сравнивать, но если кроме нее ничего больше не знаешь, то норм.

Джон – это мет. Понторез, языком треплет, от него неприятности. Большие неприятности.

Далтон – кокс. Общительный, дружелюбный, с ним хочется делать больше кокса. Кокс я люблю.

А Картер…

С чем бы сравнить Картера?

Я пока его не раскусил, не знаю, какой он наркотик. Вчера, когда мне показалось, что Слоун назвала его имя, он минуты на две стал для меня ебучим передозом.

Вот только Слоун его не звала. Она с ним даже не говорила. И он, если у него в башке хоть капля масла есть, тоже с ней общаться не станет. Познакомился – и все, хватит.

Скоро пацаны в хате перестанут быть геморроем, потому что Слоун съедет в наш дом.

Бля!

Я же хотел сегодня кольцо купить, сука!

Иду к шкафу за одеждой. «Армани»? Нет. День, конечно, особенный и всякое такое, но я надеваю классическую рубашку (она нравится Слоун) и к ней слаксы. Хотя без разницы вообще, что я выберу, у меня все шмотье – заебoк. Я всегда соответствую уровню, на котором хочу быть.

И нет, это не мудрость моего сраного папашки. Он был бродягой и одевался как нищий, а так, кто знает, может, протянул бы на воле подольше.

В кухне застаю Джона. Он стоит спиной ко мне, у мойки и прижимает к виску пакет со льдом.

– Че случилось?

Он оборачивается. Правая половина лица у него – сплошной синячина.

– Ебаться в рот, это кто тебя так?

Джон бросает лед в мойку.

– Один хрен с горы.

Подхожу и вижу, что ебало ему вскрыли даже сильней, чем я думал. Нет, он мне скажет, кто его так отмудохал! Если Джон просрал очередную сделку, я сам ему вторую половину лица расхуярю. Беру со стойки ключи и повторяю вопрос: