Сломанные вещи. Часть 4 из 4
Шрифт:
Дополнительно раздражает, что смотрит он исключительно на господина судью, будто меня тут вообще нет.
Не отрываясь от экрана компьютера, отец спрашивает:
– Остальные?
– Сейчас будут, – голос у мужчины расслабленно-низкий, с чёткой артикуляцией. Хорошо поставленный. Определённо, крутизна звучит именно так.
Отец всё же оглядывает его и указывает на свободное кресло слева от меня. Мужчина проходит мимо, и я непроизвольно повожу носом – кажется, что такой красавчик непременно должен пахнуть модным парфюмом, – но ничего не чувствую. Странно. Он садится,
Отец продолжает что-то печатать.
Вскоре дверь снова открывается, запустив внутрь ещё пару мужчин. Эти выглядят гораздо проще, чем пижон в кресле.
Первый – парень моего возраста или чуть старше. Худой, высокий. Тёмные коротко бритые волосы, тёмно-карие глаза. Куртка и штаны чёрные, мешковатые, похожи на униформу полицейского спецназа. Парень кивает красавчику – тоже «не замечая» меня в соседнем кресле – и остаётся стоять у двери, опершись на косяк и сложив руки на груди.
< image l:href="#"/>Второй – постарше, за тридцать. Коренастый, крепкий. Ершистые жёсткие волосы и короткая борода отливают рыжим. Вот у него – обычная зелёно-камуфляжная униформа, потрёпанная и, судя по оттопыренным карманам на куртке и брюках-карго, используемая с пользой. То есть я всё же угадала, они военные! Прямо настоящие наёмники, которые умеют решать проблемы! Да?..
Про море и ром рассказывается в главе 91
Рыжий вразвалочку подходит к красавчику, тычет кулаком в его подставленный кулак и встаёт сзади, облокотившись на спинку кресла. Все трое внимательно смотрят на отца. Когда я была маленькой, в этот кабинет вот так же приходили люди, которые не обращали на меня внимания. С одной стороны, быть невидимкой оказалось полезно в плане сбора компромата, во всём есть свои плюсы. Но сейчас – хотелось бы, чтобы со мной уже начали считаться. Хотя бы поздоровались.
Начинает печатать принтер, и вскоре отец протягивает через стол пачку листов. Пижон оказывается возле него в один момент – волшебный комбинезон вновь становится серым, – пробегает бумаги глазами и передаёт их рыжему. Парень в чёрном тоже подходит, присоединяется к чтению. Бородач указывает ему пальцем на что-то в тексте.
Я тоже поднимаюсь – раз все стоят, – но быстро понимаю, что чувствую себя неловко в этой атмосфере тестостерона и самоуверенности. Боги, что я вообще забыла в этой комнате?
Голос-в-голове цедит сквозь зубы: Сядь обратно, а то мнёшься, как дурнушка на школьных танцах.
Бухаюсь обратно в кресло. Парень в чёрном зыркает на меня, и я тут же отвожу взгляд. Какой интересный у отца стол. Чрезвычайно увлекательный.
Рыжий, пролистав бумаги до последнего листа, спрашивает:
– Почему нет фото объекта?
В его произношении есть что-то странное, однако я не понимаю, что конкретно.
– В этом нет необходимости. Как там указано, – отец бросает взгляд на меня, – это обтянутый органикой робот, который находится в подвальном этаже дома, где на днях были установлены дверь для домашнего сейфа и вольер для медведя. Полагаю, перепутать невозможно. Оплата устраивает?
Голос-в-голове от злости сам ревёт медведем: «Вольер»?! Помимо ошейника этот урод ещё и посадил моего Сина в какую-то клетку?! Может, собрался охотиться на него с собаками?! Всё, нахуй, я его убью!
Но я, конечно, остаюсь неподвижно сидеть в кресле, только внутренности переворачиваются, уже в который раз. Отец не собирается платить шантажисту. Но что именно эти люди будут делать?
Красавчик переглядывается с остальными.
– Да. Мы принимаем заказ.
– Тогда прошу, – отец протягивает руку, куда рыжий возвращает несколько листов из пачки, а другой указывает на дверь, – и прошу.
Чёрный забирает у бородача оставшиеся бумаги, на ходу пробегая их глазами. Все трое выходят из комнаты.
Первый порыв – пойти за ними, но я понимаю, что это бессмысленно. Они слушаются лишь господина Александэра, что им до меня, маленькой глупой девочки? И что я буду там делать? Силан – военный, они, очевидно, тоже. Устроят между собой ковровую бомбёжку, а я – посередине – буду метаться в панике, как положено богатой и никчёмной дуре. Только тех переливающихся ногтей не хватает для полноты образа.
Но Голос-в-голове требовательно настаивает: Ты планируешь сидеть в этом мягком кресле, пока Сина держат в клетке и тычут электрошоком?! Иди сделай что-нибудь!
Я откашливаюсь.
– Может, надёжнее было бы заплатить ему?
Отец скармливает возвращённые наёмниками бумаги уничтожителю.
– Алетейя, деньги не любят, когда ими разбрасываются. Я не собираюсь платить какому-то любителю, привыкшему запугивать женщин. Со мной эти игры не проходят.
– А что они будут делать? Убьют Силана?
Отец терпеливо вздыхает.
– Не понимаю, в кого ты такая кровожадная. Нет, мы все – законопослушные граждане. Ты слышала этот звонок в конце разговора с Силаном? Ему позвонили из банка. Попросить срочно приехать. А там случится ещё что-нибудь непредвиденное… Тем временем эти люди съездят к нему и всё привезут. Ты пока можешь выпить сока, посмотреть фильм или что там ещё.
Пару секунд в голове пусто, а потом я бухаю:
– Я поеду с ними.
– Не смеши. Ты будешь только мешать.
Но я не собираюсь отступать. Даже встаю из кресла.
– Силан ведь сказал, что робот ещё… эм, функционирует. А если он не захочет идти с какими-то посторонними, атакует их? Если в результате твои люди его повредят, это будет твоя вина, а не Силана. Нарушение нашей сделки.
Отец щурится на меня, раздумывая. Наконец говорит:
– Ты должна сидеть в машине. Это не обсуждается.