Сломленная
Шрифт:
Набрав в грудь побольше воздуха, я продолжаю свой рассказ.
— Я почти не видела своих родителей или Дина в течение двух лет. Он уехал в Дьюк поступать в медицинскую школу, так что его не было рядом, а мои родители не заботились обо мне настолько, чтобы навестить. Это были лучшие два года в моей жизни.
Открыв глаза, я осматриваю комнату, пока не вижу Джули с красными глазами.
— Мне нравилось жить с тобой и Кристен. Присутствие Дженни там только сделало это лучше.
Я замолкаю, не совсем уверенная, что сказать дальше.
— Закончи рассказ, детка.
— Затем однажды Дин появился как гром среди ясного неба. Это был день, когда он встретил Джули. После этого все снова пошло прахом. — Я поднимаю голову и смотрю на Брэндона, нуждаясь в том, чтобы он понял, что я собираюсь сказать. — Я пыталась рассказать о нем Джули. Клянусь, я пыталась. Я просто не могла. Каждый раз, когда я пыталась, я замирала.
— Я знаю, — мягко говорит он, двигая руками вверх и вниз по моей спине. — Я знаю, что ты пыталась.
Забывая, что в комнате есть кто-то еще, я сосредотачиваюсь на нем.
— Прежде чем я осознала это, они были женаты, и он причинял ей боль точно так же, как и мне. Я пыталась заставить его остановиться. Я пригрозила обратиться в полицию, но он только рассмеялся. Он знал, что отец снова вытащит его из беды. Он был прав. Отец так и делал. Снова и снова все преступления Дина замалчивались.
— Я не понимаю, — спрашивает Брэндон со смущением и заботой в голосе. — Какое это имеет отношение к Дженни?
Хотя он этого и не сказал, я также знала, что ему интересно, какое это имеет отношение к моим отношениям с Дином.
— После того как они были женаты несколько лет, Дин пришел ко мне, чтобы заключить сделку.
Я слышу, как Джули ахает, прежде чем отойти и встать у края дивана.
— Что он с тобой сделал?
Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.
— Он заставлял меня кое-что делать… делать кое-что с ним. Я не хотела, но это было либо она, либо я.
Лицо Джули становится белым, когда до нее доходит смысл моих слов.
— О Боже мой! Нет, Бетани. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда.
— Я должна была защитить ее. — Произнося эти слова, я чувствую, как дрожь пробегает по телу Брэндона.
Я поднимаю взгляд и вижу, как блестят его глаза. Слез нет, но их сдерживает одна лишь воля.
— Она была всего лишь маленькой девочкой. Я не могла допустить, чтобы ей причинили боль.
— Почему ты мне не сказала? Мы могли бы уехать, — спрашивает Джули сквозь прерывистое дыхание.
— Я испугалась.
— Чего? — спрашивает Брэндон напряженным голосом.
Я ерзаю у него на коленях, пока не оказываюсь лицом к лицу с Джули.
— Он сказал, что если я расскажу тебе, он сделает хуже, чем просто причинит тебе боль. Я не знала, действительно ли он сделал бы это, но я не могла рисковать. Это была полностью моя вина, что ты была с ним.
— Нет, это неправда, — говорит Джейс, не оставляя места для споров. — Ни в чем из этого
— Джейс прав. Ты не сделала ничего плохого, — говорит Брэндон, наклоняясь и прижимаясь своим лбом к моему. — Ты самая храбрая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты мой маленький воин.
Я медленно закрываю глаза и позволяю слезам течь, даже не пытаясь их остановить.
— Я бы сделала все, чтобы защитить Джули и Дженни.
— Я знаю, детка. Поверь мне, я знаю, — шепчет он, отстраняясь ровно настолько, чтобы коснуться своими губами моих. — И я сделаю все, чтобы защитить тебя.
Медленно он отстраняется и откидывается на спинку дивана. Притягивая мою голову к изгибу своей шеи, он начинает медленно водить круговыми движениями по моей спине. Через несколько секунд я чувствую, как мои веки снова тяжелеют. На этот раз я не сопротивляюсь, когда темнота берет верх.
Глава восьмая
Звук открывающейся и закрывающейся двери будит меня. Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что смотрю на шрам на лице Брэндона сбоку. Он ярко-красного цвета, давая мне понять, что рана еще не полностью зажила. Не задумываясь, я поднимаю руку и провожу пальцем по сморщенной коже. Он подпрыгивает от моего прикосновения, но не двигается, чтобы убрать мою руку.
— Это произошло во время аварии?
Кивая, он отвечает.
— Да, но я не уверен как. Я потерял сознание, как только взорвалась бомба.
— Мне так жаль твоих друзей. — Не уверена, почему я это говорю, но я имею именно это в виду.
— Они не были моими друзьями. Они были моими братьями. — Его голос грубый, но не резкий. Как будто говорить о них почти невозможно, и ему приходится заставлять слова слетать с его губ.
Садясь, я обхватываю его покрытую шрамами щеку. Повторяя его действия ранее, я прижимаюсь губами к его губам.
— Мне жаль твоих братьев.
Как только слова слетают с моих губ, он целует меня, не нежным поцелуем, а чем-то яростным и агрессивным; утверждающим поцелуем. Его губы пожирают мои, когда его язык проникает в мой рот. Мягкая ласка внутри моего рта заставляет меня извиваться у него на груди. Поцелуй продолжается и продолжается, заставляя нас обоих задыхаться и желать большего. Да, впервые в своей жизни я хочу, чтобы мужчина прикоснулся ко мне.
Отстраняясь, я говорю единственное, что приходит мне в голову.
— Вау.
Высокомерная улыбка появляется на его губах.
— В точности мои мысли.
Кто-то прочищает горло, и я мотаю головой в сторону двери, ведущей на кухню. Когда я вижу Шейна, стоящего там и смотрящего на нас, я чуть не спрыгиваю с колен Брэндона. Только его руки, обхватившие меня, как тиски, удерживают меня на месте.
— Джули попросила меня приехать за вами двумя, — говорит Шейн, глядя на Брэндона, прежде чем его глаза останавливаются на мне. Я вижу в них легкую толику ревности, но в основном я вижу принятие.