Слова сияния
Шрифт:
— Ты мостовик. Тот, что спас кронпринца.
— Да, — подтвердил Каладин.
— Можешь перестать вынюхивать, — проговорил мужчина. — Я не собираюсь вредить твоему проклятому Бездной принцу.
У него был низкий, скрипучий голос. Колючий. Со странным акцентом.
— Он не мой принц, — ответил Каладин. — Просто моя ответственность.
Он снова оглядел мужчину, заметив кое-что еще. Легкая одежда, перевязанная веревками, очень походила на ту, что носили некоторые из ардентов. Голова, заросшая волосами, сбила Каладина с толку.
—
— Ага, — ответил мужчина. — Меня зовут Зейхел.
Каладин кивнул, несоответствия встали на место. Иногда солдат уходил в отставку и поступал в ардентию, если ему было не к чему возвращаться. Правда, Каладин ожидал, что они потребуют от человека хотя бы обрить голову.
«Интересно, если Хав находится где-то в одном из монастырей, — отстраненно подумал Каладин, — что он обо мне думает теперь?»
Возможно, он мог бы гордиться. Хав всегда считал службу в охране наиболее достойным для солдата назначением.
— Что они делают? — спросил Каладин Зейхела, кивнув на Ренарина и Адолина, которые, несмотря на мешающие им Доспехи Осколков, сели на землю перед старшими ардентами.
Зейхел хмыкнул.
— Младшего Холина должен выбрать один из мастеров. Для тренировки.
— Они не могут просто выбрать, кого хотят?
— Нет. Хотя эта ситуация все же несколько неловкая. Принц Ренарин никогда раньше не практиковался с мечом. — Зейхел помолчал. — Быть выбранным мастером — это шаг, который большинство светлоглазых мальчиков соответствующего ранга проходят, когда достигают десяти лет.
Каладин нахмурился.
— Почему он до сих пор не тренировался?
— Некоторые проблемы со здоровьем.
— И они действительно могут ему отказать? — спросил Каладин. — Сыну самого кронпринца?
— Они могли бы, но, вероятно, не будут. Недостаточно смелые.
Человек прищурился, когда Адолин встал и подал какой-то знак.
— Бездна. Было у меня подозрение, что он ожидал моего возвращения.
— Мастер меча Зейхел! — прокричал Адолин. — Вы не сидите с остальными.
Зейхел вздохнул и кинул на Каладина смиренный взгляд.
— Я, вероятно, также недостаточно храбр. Попытаюсь не причинять ему слишком много боли.
Он обошел перила и подбежал к принцам. Адолин нетерпеливо сжал руку Зейхела, а затем указал на Ренарина. Зейхел смотрелся неуместно среди других ардентов с их лысыми головами, аккуратно подстриженными бородами и чистой одеждой.
— Ха, — произнес Каладин. — Не кажется ли он тебе странным?
— Вы все кажетесь мне странными, — легкомысленно ответила Сил. — Все, кроме Камня, который является настоящим джентльменом.
— Он думает, что ты божество. Не стоит ему потворствовать.
— Почему нет? Я — божество.
Каладин повернул голову и укоризненно посмотрел на крошечную девушку, сидящую у него на плече.
— Сил...
— Что? Это правда! — Она усмехнулась и сложила пальцы таким
— Сложновато, когда ты сидишь у меня на плече, — пробормотал Каладин.
Он заметил Лоупена и Шена, проходящих через ворота и, скорее всего, принесших ежедневные отчеты от Тефта.
— Ладно. Давай посмотрим, нужно ли Тефту что-нибудь от меня, а затем сделаем обход и проверим Дрехи и Моаша.
Альбом Шаллан: Узор
ГЛАВА 17. Закономерность
Форма вялая — жуткая, разум стирает.
Неярка, подавлена, очень скудна.
Отказались от целей — свет погибает,
Причиной упадка явилась она.
Во время езды в повозке Шаллан скрывала тревогу, пытаясь заняться исследованиями. Не было возможности точно узнать, заметили ли дезертиры следы от раздавленных камнепочек, оставленные караваном. Возможно, они следуют за ними. А может, и нет.
«Не зацикливайся на этом», — сказала она себе.
И Шаллан нашла, чем отвлечься.
— Листья могут выпускать свои собственные побеги, — проговорила она, держа один из маленьких круглых листьев на кончике пальца. Девушка развернула его к солнечному свету.
Блут сидел рядом, неуклюжий, как каменная глыба. Сегодня он надел шляпу, которая была для него исключительно стильной — грязно-белого цвета, с полями, загнутыми по бокам к верху. Временами он щелкал по панцирю чуллы тростью длиной с Шаллан.
На задней обложке своей книги Шаллан составила небольшой список ударов, которые он использовал. Блут ударил дважды, сделал паузу и ударил еще раз. Животное замедлилось. Передняя повозка, управляемая Твлаквом, начала подниматься по склону холма, покрытого крошечными камнепочками.
— Видишь? — сказала Шаллан, показывая Блуту лист. — Вот почему веточки растений такие хрупкие. Когда приходит шторм, он обламывает ветви и срывает листья. Их уносит ветром, и растения пускают новые побеги, строят собственную раковину. Они так быстро растут, быстрее, чем я ожидала здесь, в этих бесплодных землях.
Блут хмыкнул.
Шаллан вздохнула, опустила палец и поместила крошечное растение обратно в чашку, в которой его выращивала, а затем оглянулась через плечо.
Никаких признаков погони. В самом деле, пора прекратить беспокоиться.