Случайные люди
Шрифт:
Он постоял секунду, потом отставил кубок, неловко, словно отлежал руку, лапнул пояс там, где обычно висели ножны. Развернулся на каблуках, взял меч от кровати, где он стоял стражем и охранял рыцарский сон.
— Все, чтобы услужить вам, леди.
И пошел к двери. Я нагнала его в два прыжка, вцепилась в руку.
— Тихо, тихо, тихо… я пошутила. Шучу я так. По-дурацки. Лучше поцелуйте меня еще.
Рукоять меча уперлась мне в живот, когда он надвинулся и поцеловал.
Так-так-так. Значит, именно до такой степени…
Я
— Так. Вот что. Раздевайтесь-ка, мой рыцарь, и ложитесь спать. Меч уберите подальше. А я… да. Я скоро к вам присоединюсь.
Сэр Эвин моментально обнажил могучую грудь, и я вздохнула украдкой. Может, разок?..
А что бы я сказала, если бы меня опоили, а наутро я бы проснулась рядом с каким-то чучелом, которое посчитало, что если я не говорю "нет", то я говорю "да"? Вот и все. Вот и нечего.
Любопытные у Мастера зелья, в каком бреду его можно посчитать любовным? То же самое, что бутылка крепкого алкогольного, а потом пользоваться бесчувственным телом.
— Вы меня любите?
— Всем сердцем, леди.
Я вздохнула. Полуголый сэр Эвин получил разрешение продолжать готовиться ко сну, а я постояла еще секунду, наслаждаясь звучанием этих слов. Плохое зелье. Для очень, очень несчастных людей, которые согласны даже на неправду.
Зоркие девушки налетели на меня, как только я вышла за дверь. Я чуть не сказала "ничего не было", чтобы успокоить их насчет приличий и своей девичьей чести.
— Проводите меня к королеве, пожалуйста. У меня к ней очень срочное дело. И… захватите попить что-нибудь. У нас будет долгий военный совет.
Зелья еще оставалось достаточно, чтобы перелюбить весь замок.
Но весь замок мне, конечно, не нужен.
Глава 13
Кувшин, который принесли мои провожатые, не пригодился: вино при королеве уже было.
Меч в ножнах поперек колен тоже был. Королева убрала с него ладони, когда я вошла. Навстречу не поднялась, и я перед ней, сидящей в кресле с ногами на скамеечке, торчала, словно держала экзамен. Или была вызвана на ковер к большому начальству. Или отчитывалась за беспутную свою жизнь перед умирающим состоятельным дедушкой перед тем, как он будет обновлять завещание.
— Я ждала не вас, дитя мое.
Вот это очень хорошо, подумала я про себя, мысленно смахнув со лба пот. Не люблю, когда меня ждут с оружием, не к добру это. Еще протыкать начнут, чего доброго.
Я приняла от девушек кувшин и выпроводила вон. Они не шептались, только кланялись королеве.
— С вашего позволения, я составлю вам компанию.
Она поставила ножны у кресла и задумалась. Долго думала, кувшин успел оттянуть мне руки.
Наконец, сказала проходить. И разливать уже начатое.
Что-то я в последнее время много пью, подумала я, подав ей кубок. В прошлый раз это хотя бы кончилось приятно проведенной
Эх, Мастер.
Королева пила, у нее раскраснелись края ушей, и вокруг шрама на лбу кожа розовела, словно она ее усиленно чесала. Яду бы вам туда, подумала я, а не зелья. За Поллу, Мастера и за все хорошее. За то, что, не мешай вам никто, вы бы прошлись огнем и мечом по целой нации. Ну и что, что весь мир тут такой, и любой правитель только и ищет, чтобы учинить подобное веселье. Все равно не одобряю.
Впрочем, травить тоже не одобряю, думала я, отпив. Вино было другое, похожее на полусладкое. Вот и отлично, будем лучше пить его.
Королева не одобрила, когда я сама подвинула скамеечку к креслу. Дамы, сказала она, должны беречь руки.
У нее самой на ладонях мозоли от рукояти и поводьев. Я промолчала и сказала, что там, откуда я родом, дамы до определенной степени обслуживают себя сами и видят в этом проявление своей силы.
— Сила не в том, дитя мое, чтобы самой делать всю работу.
Я согласилась, слизнула пот с верхней губы. Королева пила и, кажется, не замечала. И яду, конечно, я бы ей в вино не плеснула: не люблю и не умею, и насчет Мастера я виновата больше, чем все остальные, только признаваться себе в этом не хочу, и Полла сама была согласна на все…
— Мне жаль, что вы не получили своего возмездия, — сказала я, наполовину соврав. Но только наполовину.
— Меня все убеждают, что проклятый народ постигнет участь гораздо хуже, чем я бы уготовала ему, — ответила королева Рихенза, поглядела в окно. Ночь совсем сгустилась, за мелкими стеклами было ничего не видно, даже звезд. — Нужно только ожидать. Так будет лучше для людских королевств.
— Таков долг правителей: заботиться о том, что лучше для королевства, — сказала я тоном сэра Эвина, потому что нужно иногда бросать собеседнику сахарок.
Королева поднялась слитным движением, словно не было на ней тяжелого, расшитого каменьями платья, а был спортивный костюм. Прошлась вокруг кресла, ведя по спинке ладонью. Остановилась у гобелена на стене напротив окна. В свечном свете я различала только белые руки и лица людей и, кажется, нелюдей среди зелено-бурой мешанины. Королева коснулась ткани кончиками пальцев. Рука ее была такая же бледная, словно вышитая на том же полотне.
— Я видела эти картины, когда засыпала, — проговорила она. — Видения святой Расмине, картины страшного и чудесного.
Я кивала с видом, словно знаю, кто была эта святая.
— Меня очень занимали эти видения, — говорила королева, шагая вдоль гобелена взад и вперед, — чем прочие испытания, что ниспослали ей Четверо. А ведь судьба у нее преинтересная.
Я снова слизнула пот. Сэр Эвин под зельем не говорил без спросу. Значит ли это, что не подействовало?
— Расскажите, пожалуйста, — попросила я. И что тогда делать? Плеснуть еще? В первом кувшине остается на донышке, а ведь есть еще и второй.