Смена полярности
Шрифт:
— Вообще-то, — усмехнулась Лаванда, — всё ещё хуже, потому что Мейфэр тоже в моей собственности, значит арендная плата двойная. Семьдесят фунтов, милочка! Раскошеливайся!
Гермиона передала ей оставшиеся пятьдесят фунтов и две купюры по двадцать.
— Жадина.
— А что, так и есть, — расхохоталась Лаванда. — Всё равно ты должна была позволить ему высказаться, Гермиона. Кто знает, вдруг он передумал.
— Не передумал, — отрезала Гермиона.
— Ты не можешь этого знать наверняка, — парировала Лаванда.
Но Гермиона знала.
Почему-то Гермиона не захотела делиться тем, что видела Драко с Германом, поэтому соврала Лаванде. Она рассказала, что в ту роковую ночь дошла до комнаты Драко и колотила в дверь, пока тот не открыл. А затем спросила напрямую, нравится ли ему, на что получила глумливое «нет». Однако, оправдывала себя Гермиона, она не совсем лгала. Драко действительно сказал «нет», но не прямо: тот поцелуй с Германом сказал это за него. Драко сделал выбор, и выбор был не в её пользу.
С того самого вечера, когда он прислал записку, его было не видно и не слышно, и Гермиону это радовало. С глаз долой, из сердца вон — прочь сомнения, желает ли она быть с ним. Гермиону восхищало его упорство, а его неожиданное внимание было даже слегка приятно, но, боясь снова стать одержимой Драко, она твёрдо решила, что не станет его слушать.
Да и он наверняка просто хотел убедиться, что Гермиона не станет ничего рассказывать директору. Драко прекрасно понимал, что Макгонагалл относится к ней с уважением, поэтому даже малейшее упоминание о его шалостях с учеником, сорвавшееся с языка Гермионы, приведет к немедленному увольнению. Как истинный трус, он был напуган и лишь пытался защититься.
«И вправду, пора бы уже прекратить, наконец, думать о Драко Малфое».
Да, определенно пора, ибо Гермиона была на сто процентов уверена, что он о ней не думает совершенно.
***
Ранним субботним утром Гермиона получила письмо от Роберта: он приглашал её на прогулку. Вспомнив тот чудесный пикник на последнем свидании, Гермиона сразу же согласилась. Хорошо, что она не рассталась с Робертом, как планировала раньше. Теперь, когда она решительно настроилась забыть о Драко Малфое, Роберт Локи с его очаровательной улыбкой был идеальным лекарством от разбитого сердца.
Гермиона понимала, что она просто использовала беднягу. В конце концов, не он занимал её сердце и мысли, а вспоминала она о нём исключительно тогда, когда в отношениях с Драко всё становилось особенно плохо. И это было ужасно, потому что в своей заявке Роберт указал, что настроен на серьёзные отношения. Он хотел жену, детей и все прочее, что к этому прилагалось. Ему не нужна была женщина, которая будет использовать его как замену тому, кто разбил ей сердце.
Роберт был добрым, честным и невероятно красивым. Любая женщина убьёт за такого. Ну и что же Гермиона? А Гермиона просто использует его, чтобы «отвлечься».
«Так, Гермиона, прекрати тянуть время! Он хороший парень.
Этим вечером Гермиона была убийственно красива: короткое чёрное платье без бретелек и чёрные же туфли на высоком каблуке. С помощью Лаванды она приручила свои волосы, но от макияжа решительно отказалась.
— Неужели ты собралась сегодня переспать с ним? — поинтересовалась Лаванда. Она сама была совершенно не против секса на первом свидании.
— Нет, — тут же отозвалась Гермиона.
— Не будь такой ханжой! — поддразнила Лаванда. — Да и выглядишь ты в этом платье как последняя проститутка. Роберт не будет думать ни о чём, кроме секса.
— Ну и пусть, — улыбнулась Гермиона. — Это совершенно не значит, что ему что-нибудь обломится. Я лишь хочу подогреть аппетит.
Лаванда расхохоталась и похлопала её по плечу.
— Мои уроки явно пошли на пользу. Ты быстро учишься.
***
К сожалению, свидание Гермионы и Роберта оказалось совсем не таким, как ожидалось.
Первым звоночком стало то, что Роберт едва взглянул на Гермиону. Она надела пиджак поверх платья, но всё равно намеренно оставила его расстёгнутым. А Роберту будто бы было плевать, даже если Гермиона пришла бы в грязной наволочке и японских гэта[1].
Второй звоночек прозвенел, когда вместо шикарного ресторана, клуба или хотя бы приличного паба её повели в Запретный лес. Роберт выбрал доселе неизвестный Гермионе путь — извилистую, вымощенную камнями дорогу, которая привела их к границе леса. Наконец посмотрев на Гермиону, Роберт слегка улыбнулся и кивнул в сторону мрачного входа.
— Туда? Хочешь, чтобы я… мы пошли туда? — удивлённо спросила та. Она бы скорее отрезала себе любую часть тела без наркоза, чем пошла в Запретный лес — слишком свежи были неприятные воспоминания.
Роберт осмотрел её.
— Ну, не думаю, что твоя одежда подходит для прогулки, но здесь недалеко.
— Но в Запретном лесу нет ничего, кроме деревьев и… и… монстров, — с тревогой глядя на него, ответила Гермиона.
Роберт улыбнулся, и она поражённо отметила его зловещий вид. В темноте его зелёно-голубые глаза казались ещё мрачнее, да и ростом он будто бы стал выше. Гермиона шагнула назад и нервно огляделась, наконец осознав, что вокруг нет ни души. Вдалеке виднелся Хогвартс, и ей захотелось тут же оказаться в его стенах, в безопасности — ситуация явно её тревожила.
— Роберт, я… я бы хотела пойти домой, — тихо сказала Гермиона.
— Брось, Гермиона, наше свидание только началось, — ответил Роберт и шагнул к ней, по-прежнему улыбаясь.
Гермиона поспешно отступила назад.
— Э-э-э… ну, я вдруг вспомнила, что у меня много работы… и… может, мне было бы лучше уйти и…
Внезапно Роберт схватил её за локоть. Улыбка исчезла с его лица, сменившись зловещей ухмылкой.
— Никуда ты не пойдешь, Гермиона. Разве что прочь из этой жизни.
***