Смертельный огонь
Шрифт:
Пальцы на горле Нумеона сжались с такой силой, что ему едва удалось ответить:
— Ты не… мой отец.
Глаза Вулкана загорелись ярче, превратились в горны ярости. Из-за губ выскользнул раздвоенный змеиный язык, пробуя воздух.
— Неужели? Я так сильно изменился, Артелл? Ничто не возвращается в прежнем виде, так ведь говорит Круг огня.
На периферию зрения начала вползать темнота, предвещая потерю сознания. Нумеон изо всех сил пытался продержаться еще хоть немного.
— Ты не он… Я даже…
Хватка на горле Нумеона тут же исчезла, и его отпустили. Он рухнул на палубу, тяжело дыша и срывая горжет.
Примарх горько рассмеялся. Он опять уменьшился, сгорбился и постарел, драконья броня мгновенно покрылась грязной бронзой и зеленым оксидом. Оникс пошел трещинами и сполз, как змеиная кожа, обнажив воспаленно-красный слой.
Волосы отросли, конечности усохли, и перед Нумеоном вновь оказался измученный Магнус.
Согнувшись, так что тусклые волосы частично закрыли лицо, он уставился на Нумеона.
— Как получилось, что ты, Саламандра, дожил до этого момента, а мой брат со всеми его дарами — нет?
Он опять засмеялся, но на этот раз Нумеону послышалась печаль.
— Вулкан будет жить. Я верну его.
С губ Магнуса сорвался резкий, безрадостный смешок.
— Какое высокомерие. Ты, правда, думаешь, что тебя привела сюда судьба? Что мой брат обладает какими-то силами варпа? — спросил он, презрительно морщась. — Или ты сам?
Теперь, когда Нумеон стоял на ногах, он больше не даст себя запугать.
— Я видел чудеса.
Магнус улыбнулся, но холод в единственном глазу выдавал его настроение.
— Маяк, приведший к тебе спасителей? — спросил он. — Победа над бушевавшим Ксенутом Сулом? Пережитое крещение огнем? Удар, расколовший ту броню-катафракт? Ты об этих чудесах говоришь, Артелл Нумеон? Скажи, сколько раз тебе удалось обмануть смерть?
— Я…
— Ты погиб на Траорисе и с тех самых пор был моей марионеткой. Я следил за тобой, Нумеон.
— Почему? Зачем?
— Вулкан — мой брат, разве этого недостаточно?
— Это не имеет смысла.
— Как и вся эта война, — меланхолично заметил Магнус. Он отвел взгляд, ища ответ внутри себя. — Я должен был узнать, осталось ли во мне что-то.
— Что именно?
Примарх опять взглянул на Змия.
— Сострадание. Жестокость. Я разрываюсь между ними, заключенный в эту жалкую оболочку, — проговорил он, вновь начиная злиться. — А потому я прикрепил к тебе нити и стал смотреть, как ты дергаешься. Не было никаких чудес, только моя сила. Моя воля.
Нумеон замотал головой:
— Это невозможно…
Очередной обман, жестокая уловка.
Он опять попятился, едва не врезавшись в демона, до сих пор замороженного хрономантией Алого Короля.
— Это была воля Вулкана, — сказал Нумеон, но в голосе не слышалось уверенности.
— Вот
— Я чувствовал внутри себя его силу. Я — его сосуд.
— Неужели? — Магнус сощурился, подходя к нему ближе. — Ты, правда, в это веришь?
— Мы привлекли твое внимание только потому, что ты тоже застрял в шторме.
— Только поэтому? Ты думаешь, я застрял?
— Это испытание. Моей решимости, моих личных качеств.
— Если тебе угодно так считать…
— Ты не вел нас и не присматривал за мной.
— Точно?
Нумеон сжал кулаки, но почти тут же расслабился. Что-то говорило ему, что Магнусу как раз и нужно его разозлить.
— Либо прекрати эти издевательства, либо убей меня, но знай, что тебе никогда меня не убедить. Я верю в Вулкана. Он жив.
— А если его действительно можно оживить, что ты готов отдать ради этого?
— Что угодно, лишь бы добраться до Ноктюрна.
— Я задал другой вопрос.
Нумеон устал от словесной перепалки. К тому же он чувствовал, что слов почти не осталось. Нужно было, так или иначе, прекращать пустой разговор.
— Ты можешь вытащить нас из шторма и доставить туда или нет?
— Нет, — ответил Магнус. — Но я могу дать тебе выбор.
— Какой выбор?
— Единственный выбор, который тебе остается. Загляни в огонь и отыщи свой путь…
Вдруг вспыхнул свет, яркий и горячий, не сравнимый ни с одним солнцем. Он полыхал, сжигая броню и плоть, обращая кости в пепел, не оставляя ничего, кроме праха на ветру. Нумеон кричал в безумной агонии, пожираемый огнем. Бесконечным огнем.
— Узри же! — прогрохотал Магнус, с надменным величием пророка. — Это твоя судьба, сын Земли!
Пламя ревело, свирепея с каждой секундой, пока не заглушило все звуки и не вернуло тишину.
Нумеон выдохнул, и спустя один удар сердца все изменилось.
Магнус исчез, а на смену ему пришла анархия.
Глава 49
Хрупкий союз
Дегат моргнул и сделал вывод, что находится на «Монархии».
Он и несколько воинов, выживших в атаке на Саламандр, стояли в колдовском круге самого большого алтаря, ничего не понимая.
Один Саламандра сидел на корточках, опустив голову. Квор Галлек трясся, и Дегат на мгновение решил, что у Проповедника какой-то варп-припадок. Затем он понял, что Квор Галлек смеется.
— Алый Король, — прошипел он. — Он явился к ним. Дегат грубо схватил его и поднял на ноги.
— И что? Зачем ты нас вернул?
Боевой угар гас медленно, заставляя его сжимать и разжимать кулак. Во второй руке он держал цепной меч, который еще вращался, раздраженно рыча из-за невозможности добраться до своих жертв.