Смотрю на мир глазами волка
Шрифт:
— Даже не знаю… Я как все…
— Молоток! Хватит нам кусочничать, а то мелочевка затягивает не хуже болота! Значит, сделаем так. Мы с тобой сейчас рвем к тебе. Ты садишься на «Яву», и катим сюда. Цепляем Серого с Дантистом — и на улицу Блюхера. Там, в тупичке, два магазина есть — «Мясо» и «Молоко». Тормозим у перекрестка и дальше топаем на своих двоих. Спокойненько входим. Мы с тобой в «Мясо», а Серый с Дантистом в «Молоко». Изымаем дензнаки и рвем когти на мото к центральной улице. Оставляем колеса на стоянке и исчезаем
Дантист хмуро кивнул. Серый, глубоко затянувшись сигаретой, выдохнул:
— Опасное мероприятие… Жареным попахивает. Ну, да кто не рискует — тот шампанского не пьет! Согласен!
— Я как все, — невольно изменившимся голосом повторил я.
Артист, поправляя упавшую на глаза челку, провел ладонью по осунувшемуся лицу:
— Все о’кей! Приступаем к реализации!
— Я один могу смотаться за мото. Дом-то рядом.
— Не хочешь, чтоб я знал адрес, Джонни? — Глаза Жоры остро прищурились. — Не доверяешь, выходит?
— Да нет… Пошли!
Дальнейшие события промелькнули для меня, как ускоренно прокрученная пленка в сломавшемся видеомагнитофоне.
Уже через полчаса мы были на Блюхера. Оставив мотоциклы недалеко от перекрестка, прошли полквартала до торговых точек. Сначала для страховки оценили обстановку через витрины.
— Всего несколько бабенок с авоськами. Приступаем! — приказал Артист.
Покупателей в магазине «Мясо» почти не было, так как в ассортименте вместо мяса почему-то присутствовала мороженая рыба.
Молоденькая толстушка продавщица, ойкнув, замерла, увидев направленный на нее черный зрачок ТТ.
— Коли вякнешь — хана тебе, крошка! — ласково сообщил Артист. — Джонни, за прилавок!
Немногочисленные покупатели ошарашенно-испуганно замолкли.
Я перемахнул через прилавок и, выдвинув ящик, стал лихорадочно рассовывать по карманам смятые банкноты, Мешали мотоциклетные перчатки — были великоваты.
— Заканчивай! Рвем когти!
Мы с Жорой выскочили из магазина и побежали к припаркованным у тротуара мотоциклам. Скорость я развил натурально спринтерскую — во мне явно пропадал бегун-рекордсмен. Из соседнего «Молоко» донесся сдавленный женский крик, и оттуда вырвались Серый с Дантистом.
Артист, чуть не упав, резко остановился. На тротуаре у мотоциклов стоял сержант милиции.
— Здесь стоянка транспорта запрещена. Придется уплатить штраф. Предъявите водительские права! — казенным тоном сказал тот, раскрывая свой засаленный блокнот.
Из магазинов выскакивали люди.
— Держите! Держите бандитов! — вопили они.
Милиционер кинулся на стоявшего к нему ближе всех Артиста.
— A-а! Лягавая падла! — прохрипел тот и дважды выстрелил: — Получай, сука!
Потом-то я узнал, что целил он в ноги, но от отдачи ствол увело вверх, и одна пуля угодила
Сержант продолжал по инерции двигаться, но вот ноги его подкосило, лицо исказила судорога боли, и он рухнул перед Жорой. Тот, видно, в шоке застыл перед телом с опущенным пистолетом.
Серый дернул его за плечо, круто разворачивая:
— Сматываемся, короче! Заметут же!
Жора, очнувшись, встрепенулся и бросился к мотоциклу. Моторы завелись с полоборота. Мотоциклы взревели и сразу взяли предельную скорость.
Проскочив несколько улиц, мы оказались на центральном проспекте. Здесь, из-за плотного встречного движения, сбавили обороты. На стоянке пристроили мотоциклы в разных концах и поодиночке просочились в парк.
Встретились на старом облюбованном месте. Отсутствовал только Артист. Минут через десять появился и он. Карманы его пиджака заметно топорщились. По контурам было ясно, что это винные «бомбы».
— Для профилактики необходимо срочно промыть мозги, — мрачно сказал он и выставил на доски скамейки две бутылки «Волжского». — Черт бы побрал поганого мента! Надо же, так не вовремя нарисовался!
Жора необычно долго возился с полиэтиленовой пробкой, но вот, наконец справившись, стал жадно, не отрываясь, пить.
Серый, завладев второй бутылкой, последовал его примеру.
— Не стоило палить, Жора! Мент был без оружия, к тому же совсем зеленый. И без пушки бы его уделали! — передавая вино Дантисту, заметил он.
— Да?! Много времени у меня оставалось прикидывать, болван! — Артист, утолив жажду, передал наполовину опустошенную бутылку мне.
Серый, закуривая, усмехнулся:
— Не кипятись, Жора! Нас не найдут. Номера на мотоциклах были замазаны грязью, и зацепок у ментов просто-напросто нету.
— По теории — конечно. Но, кто их знает… А у вас там что за крики были, Серый?
— Да, ерунда! — пренебрежительно отмахнулся тот. — Продавщица на руке повисла, я и врезал ей в ухо, чтоб не больно усердствовала.
— А я думал — ты перышком ее.
— Вот еще! Зачем к грабежу мокруху еще вешать? Это ж верная вышка! Прости, Жора, я не про тебя говорил.
Дантист, в полминуты разделавшись с бутылкой, зашвырнул ее в кусты:
— Отлегло чуток! Ну, натерпелся я… — Он тяжело плюхнулся на скамейку и закурил.
Я, даже не заметив, прикончил «Волжское», но опьянения или тошноты не почувствовал. Только почему-то обострились зрение и слух.
— Ну, братва, пора поделить навар, ради которого все шкурами своими рисковали! — заявил Артист, не увидя поблизости посторонних.
Серый и я выложили на скамейку мятый ворох разноцветных дензнаков. Жора, старательно мусоля большой палец, сосчитал добычу. Всего оказалось тысяча пятьсот семьдесят шесть рублей.
— Я думал, будет куда больше! — подозрительно покосился он на Серого.