Снегурочка в беде
Шрифт:
Вздрогнув, я дернулась, подавила истому, расползавшуюся по взмокшему телу.
— Прекрати, — попросила со злостью, больше отдававшей отчаянием.
— Я еще и не начинал, — серьезно ответил Миша все с той же бархатистой хрипотцой. — Сперва требуется спасти твои восхитительные локоны, а потом…
Я вновь дернулась.
— Стой смирно. Я помогу, — отрезал, не дав освободиться. А затем, на миг крепко прижав к себе, чмокнув в макушку, внезапно опустил удерживающую меня под грудью руку. Дезориентированная его поступком, я застыла на месте, невольно послушавшись мужчину.
Воронов аккуратно двумя
— Держи так, — распорядился он, имея в виду ворот «шубки». Я последовала указанию, чувствуя, что стало чуть легче: тяжесть желания перестала дурманить разум, пусть жар до конца и не отступил.
Видеть, как именно справляется мужчина, не могла, но ощущала мягкое подергивание прядок моих волос, его дыхание на шее, деликатные, нежные касания его пальцев. Он действовал неспешно, откинув мне на плечи не затронутую несчастьем шевелюру, терпеливо выпутывал прядку за прядкой.
Я с огромным трудом сохраняла подобие самообладания, пытаясь откреститься от того, насколько меня тревожат присутствие Миши за моей спиной и его действия, распаляют воображение, воскресают воспоминания. В конце концов начала воспроизводить в уме таблицу умножения.
Когда я дошла до числа восемь, Воронов с облегчением выдохнул, выпрямился и свободно снял с меня костюм.
— Спасибо, — сдавленно проговорила я, быстро отступая на ослабевших ногах, избегая смотреть на него.
— Пожалуйста. Я сейчас обрежу эту вешалку во избежание.
По-прежнему пряча от него горящее лицо, я надела жакет, застегнула непослушными пальцами пуговицу и заторопилась на выход, добавив:
— Костюмы нужно будет погладить. Я принесу утюг.
— Как скажешь. Завтра зайди в то же время, обсудим дела, — ответил он, и в его голосе я уловила знакомую усмешку.
Краем глаза заметила и блеск в темных глазах, всегда означавший, что Миша задумал для меня очередную приятную гадость, и содрогнулась.
Если раньше я не только имела иммунитет против них, но и наслаждалась ситуацией, то сейчас противопоставить могу… Ничего не могу. Оплоты разума, на которые до сегодняшнего дня так рассчитывала, рухнули в одночасье. И осталась один на один с желанием и такой же силы запретом.
***
Думаю, если бы мне в данный момент предоставили выбор: быть Снегурочкой или рабыней на плантации, — решила бы в пользу последнего. Ибо у рабыни явно забот меньше.
Согласовать детский утренник с аниматором, выучить сценарий к нему, организовать небольшое новогоднее «вступление» для сотрудников офиса, определиться с меню для корпоратива, придумать какую-нибудь сценку и игры для него. Мозговой штурм, посвященный всему этому, занял у нас с Вороновым около двух часов.
Признаться, в этот раз шла к нему в кабинет не просто с опаской — страхом. Собиралась с духом с раннего утра. После беспокойной, кстати, ночи… Меня то мучили мысли, воспоминания, и я не могла уснуть, то снились далеко не невинные сны с Вороновым в главной роли. На сей раз мужчине удалось не только пошатнуть мой покой и взвинтить нервы, но и разбудить физиологически объяснимые желания, которые, как полагала, до некоторых пор тревожить меня не будут.
Однако страхи оказались беспочвенными. Миша вел себя… безупречно.
Самой простой оказался детский праздник. Утренник для отпрысков работников «Мегаполиса» проходил у нас каждый год в один и тот же день в развивающей студии, которая располагалась на первом этаже того же бизнес-центра, что и наш офис. Сценарий новогодней феерии для малышей составляли работавшие там педагоги, а вел праздник профессиональный аниматор. От Снегурочки и Деда Мороза требовалось вовремя появиться, поиграть с детворой, поводить хоровод вокруг елки, раздать подарки и уйти.
Сложнее было с так называемым «пятичасовым шампанским». Такое название мероприятие получило потому, что в этот день двери офиса для посетителей закрывались в 17:00, а затем откупоривались бутылки с этим шипучим вином, включалась музыка и извлекалась закуска.
Хорошая традиция, предваряющая корпоратив, на который не всякий выбирался. А вот пропустить «пятичасовое шампанское» дозволялось лишь мертвым да сильно искалеченным и не отпущенным врачами из больницы.
Именно на этой вечеринке появлялись Дед Мороз и Снегурочка, раздавали подарки, развлекали и без того веселящихся сотрудников, устраивали караоке и, конечно же, тоже пропускали по бокальчику.
Таким образом, и для «пятичасового шампанского» требовался сценарий. И меню.
Его я сразу взяла на себя, заявив, что закажу еду в ресторане, где шеф-поваром работает мамин знакомый. Миша, кивнув, заявил:
— Тогда мне остается сценарий. Не переживай, не надорвусь. Вспомню что-нибудь из прошлых пьянок, пороюсь в интернете. Этот вопрос закрыт.
Признаться, такой подход к разделению зон ответственности меня порадовал. Впрочем, мне ли не знать, что Миша не только активный помощник, а еще и зачастую желает где-то брать бразды правления исключительно в свои руки, отстраняя других в сторону.
— Только давай не будет никакого примитива и пошлости, — попросила, поморщившись, припоминая эти безумные, а в чем-то даже вульгарные игры на свадьбах, на которых удалось побывать.
— Не беспокойся, градус интеллекта будет максимальным, но посильным для уже находящихся под градусом людей, — отмахнулся Миша. — Я скину тебе в сообщении весь список игр и примерные слова. Проконтролируешь.
Да уж, воскресить наш чат во «ВКонтакте»… Никогда бы не подумала, что настанет такой день. Не самый лучший.
Оставив и этот вопрос, мы перешли к другому — площадке для корпоратива. Необходимо было подтвердить договоренность и вообще напомнить о себе администрации «Трех королей», ресторана, который мы заказали чуть ли не в сентябре, по уверениям Натальи Юрьевны. И тут выяснилось, что весь зал для праздника они нам не отдадут. Площадь придется делить с сотрудниками какого-то юридического центра, тоже намеревающимися веселиться именно в этот вечер.
Воронов цветасто выругался, закончив разговор с руководством заведения (убедить их в том, что они не правы и так дело не делается, не удалось), на мгновение зло уставился в пустоту, затем перевел взгляд, ставший задумчивым, на меня.