Снегурочка в беде
Шрифт:
— А мы протопчем другую дорожку, — выдал в итоге. А после, порывшись в органайзере, набрал записанный в нем номер.
— Николай Константинович? Здравствуйте. Звонят из агентства «Мегаполис». Видите ли, у нас с вами возникли серьезные проблемы, — начал разговор надменным серьезным тоном.
Через пару минут переговоры были закончены, а ухмыляющийся Миша пояснил, что связался с владельцем «Трех королей», номер которого на всякий случай оставила ему кадровичка, и решил отбросить всякие церемонии.
— Он отдаст нам другой свой ресторан, «Золотой император». На Заводском шоссе. Слышала?
Я
— Единственное, где заноза засела: он сказал, что вообще корпоративов в этом заведении никогда не проводили, но для нас сделают исключение.
Я нахмурилась:
— Да, очень подозрительно.
Мы мгновение помолчали.
— Пойдем. — Мужчина оттолкнулся от края стола, на который опирался, приблизился ко мне и потянул с кресла.
Тепло и твердость его руки, обхватившей плечо, привычно напрягли и взволновали. Вырываться — значит показать это… Да и прикосновение вполне невинное. Поэтому, сохраняя невозмутимость, гадая, что же он задумал, я последовала за Вороновым. Он подвел меня к своему креслу, усадил в него. Наклонившись вперед, вывел темный монитор из спящего режима, придвинул ко мне клавиатуру.
— Докажем себе и миру свою бесполезность в сборе и хранении информации, — заявил с сарказмом. — Сделаем интернет-изыскания. Набери-ка «Золотой император», взглянем на него.
Я выполнила просьбу, загоревшись интересом.
— Н-да… Это что-то с чем-то. — Тон Воронова был наполнен ехидством, растерянностью, удивлением и возмущением. Чувства мужчины я разделяла.
Снимок, к сожалению, был один. Всей полноты картины он нам предоставить не мог, однако увиденное уже шокировало. Фотограф запечатлел здание, вернее, серую коробку здания, построенного еще в советские времена и бывшего некогда, возможно, домом быта или культуры. На кадре сгущались сумерки, поэтому золотые буквы названия заведения уже загорелись. Вход был оформлен фальшивыми колоннами яркой, аляповатой расцветки, смотревшимися уродливой пришлепкой к и без того неказистому фасаду. Крыльцо по бокам украшали львы, мало похожие на настоящих, скорее, так животных мог представить себе какой-нибудь художник-мультипликатор.
— Есть умное слово такое — диссонанс. Как тебе иллюстрация? — я вздрогнула, услышав голос Миши у самого уха. Воронов, чтобы заглянуть в монитор, наклонился над столом, уперевшись ладонью в столешницу. Теперь наши лица были почти на одном уровне.
Мы одновременно повернули друг к другу головы, встретились взглядами и застыли. Я вспыхнула от такой близости, от той ласки, что увидела в теплых темных глазах, и заледенела от напряжения.
— Как думаешь, если таков вход, то что там внутри? — спросил Миша тихо. Ни он, ни я не сдвинулись ни на миллиметр, продолжали глядеть друг другу в глаза. Наваждение какое-то…
— Судить по обложке опрометчиво, — я нервно облизала губы, немедленно приковывая к ним взгляд моего напарника.
— Да? — бровь мужчины поползла вверх. — Обрати внимание, что в нашем случае это вообще суперобложка. Шедевр уродливости.
— Значит, тем более.
Кажется, будто воздух вокруг вдруг загустел, наполнился электрическими импульсами, пробегающими по коже. В следующую секунду я подумала, как Миша отреагирует, если дотронусь пальцами
Воронов тут же выпрямился, положил одну руку на верх спинки кресла, заговорил вполне по-деловому, помогая и мне прийти в себя.
Что я вообще творю? Как можно так забыться?..
— Итак, что мы имеем? Либо делить «Три короля» с гиперактивными адвокатами, либо отделиться от них в золотую клоаку. Либо…
Задумавшись, напарник потер подбородок, мягко усмехнулся, вернул ко мне заблестевший хитринкой взгляд.
— Есть и третий вариант. Его мы и выберем. Но сначала, Леся, ты ответишь за свои слова.
— Ты о чем? — сдержано спросила, потирая лоб пальцами.
— Мы с тобой съездим и посмотрим этот «Золотой император». Сравним суперобложку и содержание.
— И что за третий вариант? — Я, уже успокоившаяся, поднялась с кресла, собираясь вернуться на свое место, разгладила юбку.
— Узнаешь. Пока потренируй терпение. — Воронов проказливо усмехнулся. И внезапно перекрыл мне путь. Получилось вовремя отпрянуть, иначе коснулась бы его грудью.
— И мелкую моторику, — добавил, многозначительно кивнув на мою одежду. — Верхняя пуговица. Вид, конечно, захватывающий, но хочу, чтобы таким он остался лишь для меня.
Вновь покраснев, придя в замешательство, я опустила взгляд вниз, судорожно застегнула жемчужину пуговки, постоянно выскальзывающую из петли. Боже, как же не заметила?.. И как долго он нырял взглядом в образовавшийся вырез? Весьма пикантный, к моему неудовольствию и, вероятно, к его счастью.
Поджав губы, чтобы не спросить напрямик и не спровоцировать Мишу на еще больший «подвиг», спрятав от него лицо, я дернулась вперед. Мужчина и не думал освобождать мне проход, пришлось протиснуться между ним и столешницей. Места было мало, невольно коснулась Воронова бедром, выругалась про себя.
— Пойду-ка сделаю нам чай. Ты не против? — спокойным и бодрым тоном спросил он, когда уселась. О да! Ему-то зачем волноваться и чувствовать себя не в своей тарелке? Это я в беде, а он — на коне.
— Не против.
Благословенная передышка, чтобы унялись растерянность и злость и пропала краска со щек.
Он ведь знает, что делает! Пятой точкой чувствую, что Воронов выработал целую тактику для того, чтобы… Что? Вернуть меня в свою постель? Вывести на чистую воду мой блеф?
Цель не ясна. Ясно одно: негодяй играет со мной, дразнит, даже соблазняет. И это доставляет ему огромное удовольствие.
… Его кабинет покинула через час, когда мы обсудили все вопросы и пункты плана. Уставшая, злая, расстроенная, взвинченная и обиженная.
Рано или поздно мне придется поговорить с ним, сказать правду, почему нет, почему ушла тогда… А делать этого очень и очень не хочется!
4. Согреться и растаять
— И где ты? — невозмутимо поинтересовался Воронов, едва я ответила на телефонный звонок с неизвестного номера.
— Скоро буду, — сообщила коротко. Глубоко вздохнув и скривившись, принялась закрывать окна, чтобы выключить компьютер.