Снежная Королева

Соланж Тиана

— Подождите, — Глеб поднял ладонь, останавливая речь генерала, чтобы прояснить важный момент, — о каком ребенке вы сейчас говорите, если до этого…

— Эйрене родила девочку двадцать один год назад, — спокойно проговорил генерал, доставая из ящика стола свернутый лист бумаги, исписанный ровным почерком. Предположительно, женским. — Вот, это письмо пришло мне пару лет назад, но понять что-либо из него не вышло. Поиски не принесли результатов, так как указанный в нем адрес уже давно не существует.

— Это письмо от вашей дочери? — недоверчиво уточнил Глеб, даже не пытаясь взять его в руки, — вы уверены?

— Уверен, — твердым голосом произнес генерал, — мне только

неизвестно, кто отправил его спустя много лет, вот это ты тоже выяснишь.

— Вашей внучке никак не может быть двадцать лет, — тихо произнес Глеб, чувствуя, что ему придется сейчас объяснять, откуда ему это известно, — тот ребенок, которого родила ваша дочь…

— Первый ребенок Эйрене не родился, она потеряла его, когда ей сообщили, что ее муж попал в плен, — негромко проговорил Константин Сергеевич, внимательно смотря за хмурящимся лицом мужчины.

Вот теперь все стало на свои места. То, что не давало покоя Глебу с самого начала рассказа генерала. Вот откуда такой временной сдвиг, разница между ними больше десяти лет. Дочь генерала прожила после смерти мужа еще с десяток лет, выйдя снова замуж и родив второго ребенка. А как же он? Кто та девушка, Видящая, которой он «должен» сообщить свою весть? Она ли это или у его отца тоже есть еще один сын? Странно, но это предположение его нисколько не удивило. То, что в их семье рождается так же один мальчик, норма, но ведь и в семье женщин из рода Видящих никогда не было подобных случаев. Почему? Что произошло такого, что Колесо Судьбы крутанулось так резко?

— А отец? Кто отец вашей внучки? — решил задать волнующий вопрос Глеб.

— Как кто? — усмехнулся генерал, блеснув водянисто-голубыми глазами, понимая, что сейчас «добьет» этого самоуверенного мальчишку, щелкнет его по носу. — Вадим Аксёнов, мой зять.

[1] Бонд — свободный человек в скандинавских странах, владевший своим хозяйством, но не имевший отношения к знати.

Глава 5

Даша.

— Поскольку промышленная электроника охватывает такой широкий спектр устройств, важно соблюдать график технического обслуживания, иначе вы будете часто заменять элементы, — преподаватель ненадолго замолчал, утыкаясь в свои бумаги, а студенты осторожно выдохнули, разминая пальцы от долгой писанины.

Я осторожно разогнулась, отмечая, что мышцы на шее и плечах противно заныли от долгого сидения в одной позе. Но, хотя бы, физическая боль ненадолго заглушала боль душевную. Я уехала из дома, так и не поговорив с отцом. Не смогла и чувствовала себя последней трусихой, но мне требовалось время, чтобы принять то, что я узнала. А еще подумать над теми словами, что я услышала на той старой записи. Конечно, она не объясняла мне моих «особенностей», но я узнала тайну своего рождения. Я была долгожданным ребенком для своих родителей и любимой дочерью для своего папы. Эти знания ничего не изменят. И мой папа, мой кумир, мой идеал, останется для меня самым родным, пусть и не по крови. Жаль, что сказать ему это я не успела.

— Итак, студенты, на этом лекция завершена, — вот, же! я пропустила остаток лекции, отвлекшись на свои мысли. А ведь у этого преподавателя не забалуешь. — На следующей неделе пройдет коллоквиум[1] по этой теме, результатом которого станет ваш допуск к сессии по моему предмету. Прошу не опаздывать и отнестись к моему предмету со всей серьёзностью, — ну, кто бы сомневался!

Студенты спешно покидали аудиторию, весело переговариваясь о том, как проведут вечер,

а я все сидела и думала о том, что происходит со мной. Пара была последней, поэтому я и не торопилась. В последнее время все навалилось слишком сильно, что у меня проскакивала мыслишка — а не бросить ли учебу? Преследование ректорского сынка, ссора с подругой, которую он еще весной настроил против меня. Ну как настроил, вскружил ей голову, она и влюбилась, как кошка, а я вдруг стала ей соперницей. И это при тех слухах, что ходили по универу о его предполагаемой невесте. Молчаливый бойкот одногруппников и их дистанцирование от меня я уже воспринимала спокойно. Я снова стала изгоем, сменилось место, но не отношение людей.

А теперь и ссора с папой. Или не ссора? Имела ли я право требовать от него ответов на свои вопросы? Да и получила ли я их? Только загадок стало больше. После этой сессии нам предстояла практика на заводе, а потом распределение по специальности. Я ждала этого и боялась. С кем я буду проходить специализацию? Кто станет моим непосредственным руководителем? А ведь еще с нами будут работать старшекурсники… и этого, пожалуй, я хотела меньше всего. Работать с выпускным курсом, где точно будет Влад Бердников. Может, мне повезет, и он возьмет в напарницы Арину, раз у них «любоффь»? Единственное, что радовало — выпускной курс после этого уходит на защиту дипломной работы, и Влада я больше не увижу. Может, тогда Арина перестанет воспринимать меня, как врагиню. Ведь мы прекрасно общались до этого, а теперь боль от ее предательства просто выжигала меня изнутри. Арина первая отвернулась от меня, хотя знала, что этим причинит мне боль.

А еще я еле сдерживалась, чтобы не рассказать бывшей подруге, что может ждать ее впереди. Нет, я сдержала обещание данное папе, что добровольно не стану заглядывать ни в чье будущее, но нетрудно было догадаться, что ждет ее с тем, кто без сожаления может направить пистолет на беззащитную женщину.

Хлопнула дверь в аудитории, вырывая меня из задумчивости. Я покрутила головой, отмечая, что она опустела, только вот…. Вошедший заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Вальяжной походкой Влад прошел к столу, где до этого сидел преподаватель, и уселся на его место. При этом он не сводил с меня пристального взгляда, всматриваясь в мое напряженное лицо. Я как-то сразу пожалела о том, что мое место располагалось как раз напротив этого стола, а еще, что не ушла сразу вместе со всеми.

Я сделала вид, что его здесь нет, и принялась собирать в сумку конспект и ручки. Он с ухмылкой, не скрываясь, смотрел на мои подрагивающие от волнения руки, и молчал. Это заставляло меня нервничать еще больше, ведь теперь я не знала, чего от него ожидать. Что ему нужно? Ведь я уже не раз говорила ему, что не стану с ним встречаться, но это его не останавливало. Стараясь удержать на лице маску безразличия, я спустилась к выходу и толкнула дверь. И еще раз. Разозлившись, я стукнула по ней кулаком.

— Она заперта, — раздался ленивый голос в тишине аудитории, а я вздрогнула, понимая, что оказалась в ловушке. Я не заметила, как он запирал замок на двери, поэтому до меня дошло, что ее заперли снаружи, либо кто-то из его дружков стоит за дверью. Мой взгляд метнулся к окну, но тут же в тишине раздалось насмешливое хмыканье и комментарий, — четвертый этаж, Снежина. Умереть не умрешь, но придется о-очень много пропустить занятий. А это, возможно, академический отпуск, или вовсе — исключение, — я едва сдержалась, чтобы не кинуть в его нагло ухмыляющуюся ро… в его лицо сумкой. — И что самое главное, я смогу беспрепятственно приходить к тебе в палату, у меня друг в травматологии работает.