Снежный путь

Ваалгин Роман

Когда он пролетал над Периметром, один из «Витязей» успел развернуться и ИТ-заряд пролетел в опасной близости, но повторного выстрела не последовало — Охотник уже пересёк внутреннюю стену.

Он отключил ранец, сделал кувырок в воздухе и снова включил реактивный двигатель на полную мощность. И топлива, действительно, почти хватило — он пропахал грунт всего на пару десятков метров и зарылся всего лишь по колено. А в следующий момент ранец уже валялся на земле, а «Громы» на плечах истерично завопили свою монотонную песню. Визопроцессор сам назначал цели по принципу удалённости: чем ближе цель — тем выше приоритет. К своему большому удивлению Охотник увидел,

что управляемые «СД» «Громы» ведут огонь даже назад. Летели во все стороны металлические и полимерные ошмётки, куски плат и обшивки, а при попадании в энергоносители атакующие киборги взрывались так, что не оставалось даже металлолома, при этом калеча и ближайших соседей. Сам же Охотник в это время бежал на назначенную Стариком позицию.

И вот позиция. Рука с «Карой», управляемая сервоприводами, буквально за несколько мгновений произвела четыре точных выстрела — «Витязи» замерли неподвижными громадами. Всё. Отвоевались. А внутрь Периметра перемахнули через стену шесть имплантоидов, отключивших невидимость за ненадобностью. Так… Уже только шесть.

При поддержке их тяжёлых ручных излучателей, разрушающих субатомные связи, отчего любая цель, оказывающаяся на пути «веера», просто перестаёт существовать, Охотник быстро очистил территорию вокруг Ангара и сам Ангар. Единственный лифт, ведущий вниз, как и следовало ожидать оказался заблокирован на самом дне шахты. И верхние створы, разумеется, оказались закрыты наглухо. Один из имплантоидов наклонился и плазменным резаком вырезал из части ближайшего створа здоровенный кусок, который и упал вниз с жутким грохотом. После этого просто вошёл в шахту и пошёл вниз прямо по стене, перпендикулярно направлению земного притяжения. Остальные последовали его примеру.

Чувак: Что даёт им такую возможность?

СД: Магнитные подошвы, чувак. У тебя такая же хрень мается.

Охотник, не долго думая, тоже вошёл в шахту и пошёл вниз. ГР-преобразователи тут же компенсировали возникшее неудобство, и теперь стена воспринималась как вполне нормальный пол. Только очень липкий. А ещё шахта была заминирована. Вся. Сверху донизу. Но имплантоиды без проблем определяли заряды и расстреливали их ещё издалека.

Скоро их ударная группа оказалась в самом низу. И вот там-то Охотник и понял, что имел в виду Старик, когда говорил, что наверху киборгов будет поменьше — почти все они оказались внутри Города Надежды. И дальше начался сплошной огненно-ревущий кошмар. Настолько однообразный, что Охотник через какое-то время уже ничем не отличался от своего сопровождения — также механически уворачивался, точно и рефлекторно перемещался, стрелял вовремя, но без спешки, действовал методично и без эмоций.

Оказалось, что Старик усовершенствовал ещё и «Антигон». Теперь тот не менял физических характеристик плазмы, а просто поглощал её. Бой шёл вовсю, но индикатор заряда энергоносителей показывал не их разрядку, а подзарядку. Однако «СД» сообщил, что прямого попадания следует всё же избегать. Охотник не возражал. Но и без плазменных орудий забот хватало — ИТ-орудия, лазерные пушки, огнестрельные турели, мины, гранаты… Пройти через эту огненную стихию казалось просто невозможным, но Охотник и имплантоиды медленно, но неуклонно продвигались вперёд. Их энергощиты пылали от непрерывных попаданий, бронебойные пули клацали со всех сторон, необнаруженные за неимением времени и хорошо замаскированные экранами мины взрывались под ногами и вырывались ярящимися джинами из стен. Но они шли. Всё ещё шли.

Самую мощную оборонительную позицию они встретили,

как того и следовало ожидать, у дверей Дома Совета. Здесь киборги использовались уже только для огневой поддержки. Подавляющее большинство защитников было представлено людьми, среди которых почти не виделось имплантоидов. Видимо, придержали от греха подальше. Люди гибли и на верхних уровнях, но с этим ничего нельзя было поделать. Так было нужно.

Охотник придержал имплантоидов и вышел вперёд. Из-за возведённых укреплений показался майор Сарп.

— Привет тебе, майор.

— И тебе привет, Охотник.

— Уйди, Сарп.

— Не могу.

— Погибнут люди.

— Тогда уйди ты.

— Не могу.

— Видишь, мы оба не можем.

— Что тебя держит, Сарп? Закорючка в контракте?

— Нет, Охотник, закорючка — это всего лишь признание того, что я должен здесь находиться. Возможно, ты смог бы убедить меня в обратном, но у нас нет времени, верно?

— Верно.

— Будем воевать?

— Придётся.

— Прощай, Охотник.

— Прощай, Сарп.

Заключительный бой был остервенело жестоким, яростным, но скоротечным. Именно о таких потом слагают легенды. Легенды о том, как сколько-то людей во имя благой и, разумеется достойной того идеи, перебило столько-то людей, может и не особо-то виноватых, но всё равно сволочей. Над «площадью» повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием огня, который находил себе пищу даже в этом царстве полимеров, стали и композитов, да стонами раненых, которых тут же добивали имплантоиды. Охотник не возражал. Слишком чудовищны ранения, слишком болезненны. Это была своего рода эвтаназия.

Он подошёл к дверям. Возле них лежал Сарп. От майора уцелела только голова с плечевым поясом и ноги по колено — всё остальное разметал выстрел из излучателя. Стараясь не смотреть на останки, Охотник попробовал открыть дверь, но она, само собой, не открывалась. Он молча сдал назад, а его место занял один из двух уцелевших имплантоидов, тут же вырезавший в двери проход, в который проехал бы танк средних размеров.

Потом имплантоид отошёл в сторону, а Охотник вошёл внутрь. Старейшины стояли на тех же местах, где он встретился с ними и в первый раз. Посохи в их руках двинулись, но ничего не произошло. Один Старейшина побелел и упал на пол. То ли потерял сознание, то ли умер. Это уже не имело значения, их судьба и так предрешена. Охотник подошёл к помосту и остановился.

— Как мог ты — человек — связаться с этими адскими порождениями?! — Загрохотал Старейшина, стоявший как раз напротив него.

— Вы их породили. Так что где на самом деле ад — сомневаться не приходится. Где «Кокон»?

— Ты ничего не знаешь!!

— А вы знаете?

— Мы знаем всё!!

— Верх невежества — сказать «я знаю», а как назвать претензию на всезнание, я даже не догадываюсь. Где «Кокон»?

— Неужели ты думаешь, что мы пропустим тебя к нему? Я ещё раз повторяю: ты ни-че-го не зна-ешь!

— Я устал знать. Теперь я действую так, как подсказывает мне…

— Боже мой! — Включился в разговор другой Старейшина. — Какая банальщина!! Ты позволил эмоциям завладеть своим разумом! И кем ты теперь стал? Во что ты превратился?!

— В человека, наверное. И я не собираюсь спорить со всеми вами. Где «Кокон»?

— Ты не пройдёшь к нему. — Ответили все Старейшины в один голос.

— Вряд ли ваши заклинания помогут вам. Где «Кокон»?

— Ты совсем глупый?

— Как скажете. — Охотник отошёл к дальней стене. — Убейте их. — Отдал он приказ имплантоидам, и без того уже готовым к мести.