Снова на привязи

Черепашка Гульнара

– Я благодарна, - шепнула Накато. – Я благодарна…

Она подбросила в огонь хвороста, не задумываясь – откуда этот хворост здесь взялся. Да, могущественная богиня снова помогла ей. Непостижимым образом заставила колдуна обратить взор на свою игрушку, которая набедокурила в погоне за иллюзией. А тот нашел способ вытянуть ее из рук Таонга. Разумеется, она благодарна. Просто слишком растеряна была, придя неожиданно в себя возле этого костра в потустороннем мире.

Костер разгорелся веселее, и Накато протянула руки к огню.

Двигаться не хотелось. Хотелось бесконечно так сидеть, ощущая,

как поднимается тепло от кончиков пальцев и разливается по всему телу.

*** ***

Она не знала, сколько времени отсутствовал колдун.

Лишь когда он появился возле костра, до Накато дошло: он шатался невесть где невесть сколько времени, а небо так и осталось темным и беззвездным. И все так же горел костерок, хотя она давно не подкидывала в него хвороста.

– Это все твое состояние после цвета червей, - он словно прочел ее мысли. – Сумеречное. И небо оттого выглядит для тебя сумеречным.

– А ведь было до этого все время лето, - отрешенно заметила девушка.

– Лето еще наступит, - посулил он. – Вот только тебе придется хорошенько постараться, чтобы это произошло. Ты ведь понимаешь – я не могу отказаться от своих планов в кочевье Фараджа? Я много времени потратил на подготовку, и не хочу, чтобы все пошло прахом из-за твоей придури.

Накато промолчала.

Что скажешь? Да, она виновата. И сама себя наказала. Амади спас ее, вытащил из рук шамана, жаждущего мщения. Но сделал он это, чтобы спастись самому. И еще – потому, что не хотел терять орудие, в которое вложил много сил. И на которое рассчитывал.

Сама она не ощущала ни злости и обиды, ни вины.

Она хотела быть счастливой. Но просчиталась – видно, потому что совсем не умела понимать людей и читать их тайные мысли. Так и не научилась этому.

– Молчишь, - заметил колдун. – Что ты думаешь?

Накато неохотно подняла на него взгляд. Пожала плечами. Что он хочет услышать?

– Совсем не хочешь отомстить своему шаману за вероломство? – он хитро прищурился. – Он воспользовался твоей доверчивостью!

– Это подло, - она вздохнула.

– Совсем не злишься на него? Любишь до сих пор?

– Нет! – слово вырвалось раньше, чем она успела сообразить.

Накато растерянно уставилась в пляшущие языки пламени. И правда – она не находила в сердце и тени прежнего чувства к Таонга. Неужели и не любила?

Нет, любила. Только он сам ее оттолкнул.

– Злилась, - прибавила она, снова поднимая на него взгляд. – А сейчас просто, - она запнулась, не зная, как назвать странное равнодушие. – Сейчас устала.

– Ничего, - ободрил он. – Скоро придешь в себя! И тогда нужно будет вернуться. Чтобы помешать ему рассказать о тебе и обо мне Фараджу. Пока шаман молчит – только отправил своих воинов искать тебя. Вождю сказал лишь, что служанка одержима. И его воины кружат по степи, подбираются все ближе.

– Значит, мне придется вернуться? – почему-то ее это не удивило. – И что же я должна буду сделать с Таонга? Как помешать ему?

– Что ж, - протянул Амади. – Придется тебе снова прибегнуть к цвету червей. Впрочем, не впервой – верно? – и усмехнулся слегка.

Девушка вздрогнула.

Цвет червей – он хочет изгнать душу Таонга из тела нынешнего шамана! Чтобы… что?

– Так что же, ты хочешь вернуть Бомани? – Накато не знала, испытывать ли ей из-за этого облегчение или тоску.

– Нет, - колдун покачал головой. – На кой мне один из шаманов, побывавших за гранью жизни? Они оба слишком много теперь знают.

– Чей же дух ты хочешь поселить в теле Бомани?

– Чей? – переспросил Амади. – Да кроме своего, получается, и нет больше выбора, - он задумчиво примолк. – Да, это, пожалуй, неплохой выход, - он криво усмехнулся. – Мне – новое тело. Хотя меня и старое устраивало. Но раз уж так вышло, - снова повисло молчание. – Да! Пожалуй, я и представить не мог, что твое непослушание приведет к такому итогу. Он лучше всего, что можно было бы представить! Дела мои на равнине закончены, и я ломал голову, как бы держаться поближе к этому кочевью и Фараджу. А тут – такая удача! – он рассмеялся, запрокидывая голову.

Он снова об удаче, - подумалось невпопад. Только достаточно ли он чтит великую ветреную богиню? Ничего. Она будет чтить Нефер за двоих.

– Значит, - протянула Накато в легкой растерянности.

– Да! Значит, ты сделаешь ровно то, что я сказал: насыплешь лепестки цвета червей в жаровню в шатре шамана. И сделаешь так, чтобы он никуда оттуда не делся! Все прочее оставь мне.

Девушка опустила голову. Второй раз ей придется предать Таонга. Хотя он уже не тот, кто привечал ее в шатре. И не тот, кто помогал ей в потустороннем мире. Не тот, кто придумывал, как бы увидеться с нею, пока хозяин не видит.

Таонга ее ненавидит! Она для него – лишь угроза благополучию кочевья. И Фараджу.

Нет, он не простит ей ни своей гибели – пусть та и была случайностью. Ни того, что оказалась игрушкой колдуна. Да и за помощь в возвращении в мир живых он ее скорее презирает, чем благодарен.

– Не грусти! – Амади словно прочел ее мысли. – Мужчины часто бывают коварны. Таонга просто воспользовался твоей привязанностью, чтобы вернуться к жизни. Еще и от соперника избавился – он был не в ладах с Бомани. Ступай! Тебе пора просыпаться, скоро рассвет. На тебя могут наткнуться воины шамана. Они долго кружили поблизости. Удача пока на нашей стороне – он не хочет объяснять Фараджу ничего, пока сам тебя не найдет. Хочет через тебя отыскать меня. Нам же лучше! Но до темноты тебе придется прятаться.

– Тогда до вечера, - шепнула Накато.

Поднялась с сухой земли – лишь сейчас сообразила, что сидеть было удивительно удобно! И скользнула прочь, в темноту. Она знала – ее вытолкнет из сна в настоящий мир.

Так и вышло: только что она скользила среди высохших стеблей травы, и вот уже моргает, глядя в высокое звездное небо. Пора! Скоро рассвет.

Она насторожила слух. Тишина и неподвижность кругом казались обманчивыми.

А сон сморил ее прямо на земле, среди высоких стеблей засохшей травы. Таких же, как и в недавнем сне. Ничего за ними не разглядишь. И не так-то далеко она от кочевья. Во всяком случае, от места, где оно находилось в последний раз. Значит, ее давно должны были обнаружить. Только колдовство Амади и отводило погоню, должно быть.