Соблазнение в академии
Шрифт:
— Надеюсь, вы простите мне это, — глухо сказал мужчина и отвернулся, укладывая последние инструменты. — По особому распоряжению государя я не имею права обнародовать свою внешность.
Я нахмурилась, размышляя над его словами. Потом решила, что это вполне в духе графа Черняхова. Если артефактор действительно так гениален, как о нем говорят, то есть смысл скрывать столь ценное дарование.
— Вас это оскорбляет? — мужчина развернулся ко мне. За его спиной ровными рядами лежали инструменты.
— Нет, — я мотнула головой. — Вовсе нет.
— Хорошо, — наверное, мне показалось, что из голоса графа исчезло напряжение. Слишком сложно было уловить эмоции в сухом и словно механическом тоне. — Вы готовы?
— Да! — я попыталась встать, но артефактор остановил меня жестом. Подошёл сам, встал позади, склонился над зеркалом, лежащим прямо передо мной.
— Забавная вещь, — мужчина осторожно провел пальцами над ободком. — Покажите, как она работает.
Я взяла артефакт в руки, коснулась камня и зеркальная поверхность сразу помутнела, словно на ясном небе появились плотные тучи. Но уже через мгновение в зеркале отразилась маленькая тёмная комната, заставленная ящиками и коробками.
— Наверное, зеркало раньше стояло в важном для Уваровых месте, — я пожала плечами, словно оправдываясь за непритязательный вид, — потом его убрали на чердак.
— Вы не пытались найти это место? Забрать камень?
— Нет. Раньше я об этом часто думала, а когда появилась возможность…нашлись дела поважнее.
— Все камни рабочие?
— Только пять.
— Хм, — мужчина снова провёл пальцами на ободком.
Для этого ему пришлось придвинуться еще ближе ко мне. Я задержала дыхание, боясь пошевелиться. При этом меня не пугало и не было неприятно такое соседство. Я просто боялась помешать чужой работе.
Маска делала графа почти бесполым. Умом я понимала, что передо мной мужчина, причём не абы какой, а тот, кто желает видеть меня своей женой. Но с его стороны не было ни намека на интерес ко мне, все внимание граф сосредоточил на зеркале. Вкупе с маской, механическим сухим голосом и выверенными движениями это заставляло забыть о мужской природе артефактора и видеть в нем только ученого.
— Я чувствую энергию в этих, — пальцы графа безошибочно тронули рабочие камни. — Мы начнём с того, что заменим ненужные.
Мужчина сделал два шага к своему столу и почти не глядя взял несколько инструментов.
— Вам придется сделать это самой, чтобы не повредить артефакт, — сказал граф, вновь склоняясь надо мной. — Я буду держать, а вы доставайте недействующие камни.
Работа оказалась не сложной, но донельзя кропотливой. Камни были связаны с зеркалом не только энергетическими нитями, но и вполне материальной тонкой проволокой, освобождать которую приходилось медленно и осторожно. Если граф видел, что я слишком долго вожусь с соединениями, то обхватывал мои пальцы и дело спорилось.
До обеда мы успели вытащить только три камня.
— Вас проводить? — спросил артефактор, когда я собралась уходить.
— А вы не пойдете? —
— Не переживайте, — кажется, граф усмехнулся, но маска глушила звуки, поэтому я не была уверена. — Обед мне принесут.
Я кивнула и поспешила домой. Через длинный коридор с жутковатым отпечатком буквально пробежала, цокая по камню каблучками. Выскочила на улицу и плотнее закуталась в короткое пальто. В мастерской я его не снимала, там тоже было холодно, но граф обещал, что отопление наладят и работа пойдет быстрее, если ей не будет мешать громоздкая одежда.
Вера с Есенией пришли почти сразу после меня. Вчера я вернулась поздно и не успела рассказать, как прошла встреча с Аглаей и Марийкой.
"Ощущение, что подруги живут моей жизнью", — вдруг кольнуло виной.
Действительно, со всеми своими сложностями я совсем оторвалась от событий в жизни подруг. Только и делаю, что выливаю на них свои жалобы.
— Как ваш проект по… — я решила наверстать упущенное, но тут же столкнулась с тем, что не помню тему их работы по зельеварению.
— Снотворное, мы работаем над новым снотворным, — с лёгкой усмешкой подсказала Вера.
— И как продвигается? — я скорчила извиняющуюся мордашку, Вера покачала головой, возведя глаза к потолку, Еся захихикала.
— Нормально продвигается. Об этом мы и друг с другом поговорим. И тебе расскажем потом, когда защитим. Не тяни, мы слушаем.
— Сначала еда, — решительно заявила я, видя как Еся провожает мясной пирог голодным взглядом. — Потом разговоры. Скоро введу здесь закон как во дворце — пятнадцать минут тишины.
Но мы справились с едой быстрее.
— Тебя снова отвозил Ян? — Вера недовольно нахмурилась. — Не слишком ли его стало много в твоей жизни?
— Теодор расстроится, — поддакнула Есения.
Я прикусила губу. Мысли, что Тео был бы категорически против того, чтобы я оставалась с Градским наедине, посещали меня и раньше. Я умудрялась их прогнать, но сейчас наши поездки и переписка стали выглядели совершенно неуместными.
— Больше этого не повторится, — приняла я решение. — Пора заводить собственный экипаж.
"И водителя, ибо Черняхов ни за что не разрешит мне управлять самоходкой самостоятельно".
— Твоя мама забрала Машу домой? — Есения протянула руку и сжала мои пальцы.
— Да, — я грустно вздохнула. — Сестра не захотела даже прощаться. Винит во всем меня.
— А что сказал Большаков?
— Я не знаю. Мне пока ничего не говорят. Машу опрашивали тоже без меня, но в присутствии Аглаи.
— Вы хоть поговорили с Машей? Нет? А с мамой?
— Тоже практически нет. Мне, наверное, придется приехать к ним самой. Вот только когда…
— Кстати об этом, — Вера сложила салфетку и убрала на край стола. — Как прошла встреча с графом? Какой он?
— Красивый?! — голубые глаза Еси зажглись опасным огоньком, Вера показательно вздохнула.