Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения

Чиннов Игорь Владимирович

* * *

Плыл лунатик в лунном свете,Словно в золотой карете,Превращал подлунный мирВ пасторальный Монплезир!Нам с Фортуною милейшей,С маленькой жеманной гейшей,Гейшей стиля рококо,Танцевать весьма легко!Думать ни о чем не надо,Легкая арлекинада —Пируэты, антраша,Реет юбочка, шурша!Стрекозой, не муравьемМы росинку с неба пьем.Больше никаких мучений:Сдул пушинку светлый гений.Ни финансовых

забот:Золотой фонтанчик бьет!Спросят: «Вам не надоело?»Надоело, надоело!«Лето целое пропела!»Но — сие не ваше дело!

* * *

Романтики твердили нам о сердцеИ скорби мировой, земном Weltschmerz'e.Тот лунный полумрак в глухих руинахИ фосфор глаз змеиных и совиных…Но кладбища, осенние, в ИталииМеня сильнее клонят к меланхолии.Я там из-за больного миокардияВсегда прошу у Бога милосердия.Но жалоба моя, что скоро тризна,Смешная смесь лиризма и трюизма.

* * *

Не говоря о том, что из потемок,Заполнивших душистый сеновал,Мы вышли в сад, и серенький котенокЛегчайшим одуванчиком стоял;Не говоря о том, что в клетке замер,Еще не ставший кроличьим рагу,Тот белый кролик с алыми глазами,Как ягодами алыми в снегу;Не говоря о том, что шел цыпленокК другому, тоже белому, и цветИх вырезных и розовых коронокЯ не забыл за столько долгих лет…Но я забыл о петушином бое,Забыл, что кролику несдобровать,Когда сверкало небо голубое,Переходя в земную благодать.

* * *

В газете – новость: найден таракан!Пора! Порадуйтесь за таракана!Он очень стар: почти как океан.Чуть-чуть моложе океана!Точней, ему семь миллионов лет. Точней,Он жил семь миллионов лет назад.Окаменел. Лежал с тех давних дней.Вот ты попробуй так: окаменейНа семь с шестью нулями лет.— Окаменелый таракан? И что ж?Иной болван гораздо тараканей,Окаменелее, чем он. На что ж,Что толку в тараканьем камне?И для чего 7 000 000 лет? Шепнем Судьбе:Одну бы миллионную — семь летОтнять от скуки тараканьей,Добавить нам с тобой. Семь лет тебе,Семь — мне. И жили бы: сперва твои семьлет,Потом — мои. Предел мечтаний.

* * *

На прелестном острове Гаити,В пестром городе Санто-Доминго,Мы сначала поиграли в бинго,А потом поехали, глазея,В поисках заманчивых открытий,И в этнографическом музееПроводник сказал нам: «Посмотрите».Скрюченный скелет лежал в витрине,Челюсти скривились в страшной корче.«Задохнулась, да, в песке и глине,Не хватало воздуха, короче, —За грехи живую закопали:Изменила, обманула мужа».Стало тихо в охлажденном зале.В женских лицах я заметил ужас.Долго, может быть, не засыпалиМилые туристки. Их пугалиНекоторые странные деталиМира, где грехи не торжествуют:Как ее землею засыпали —Теплую, кричащую, живую.

* * *

То

носороги, то утконосыНам задавали такие вопросы:«Отчего вымираем мы, как преждеатланты?Разве мы старые эмигранты?»Мы отвечали: «Молчите, уродины!Вы не умрете вдали от родины!»Свои чувства следует скрывать искусно,Но все это, в сущности, очень грустно.Привет носорогам и утконосам!Мы все, господа, остались с носом.

* * *

Блудница мир, сей темный свет!

Григорий Сковорода

«Ах ваша планета – новый Акрополь!»Робот-акробот глотает закуски.(Смотрят микробы, москиты, моллюски.)«Сейчас выступят мистер и миссис Джопль,Не то по-китайски, не то по-прусски!»(Над новой Планетой парит Панургий,Нафимиамен, нанафталинен.Дают законы Лемуры-ЛикургиПолупавианам, полупавлинам.)«Я к вам приехал с культурным обменом,Я либерал, а вы прогрессивны.Вашим планетарным, планетным стенамЯ говорю: Good morning, good evening!»Планетарный царь случил пилигримаС пандой китайской. Китайские тени.Нет мелодрамы, одна пантомима:На фоне огня, и неба, и дымаЖестикулирует Рок-шизофреник.

* * *

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Марина Цветаева

За тридевять небес твоя хата с краю.Яблоня от яблока далёко-далёко.Душа, аукнись! Судьба, откликнись!Сам аукну, сам и откликнусь.Пить или не пить? — спрашивал Гамлет.Вольному рай, а пьяному воля.Мели, Емеля, на мель мы сели.Все перемелется, мука будет.Улита поедет, ветер залает.Собака уносит, когда-то будет?За морем телушка, душка, полушка.С миру по мышке, голому кошка.

* * *

Во времена Данте Флоренция

называлась не Firenze,

как теперь, a Fiorenza.

Да, мы эмигранты, «переселенцы»,«Отщепенцы»… Что ж, не грусти.Из Флоренции, родной Фиоренцы,Флорентинцу Данте пришлось уйти.Могила в Равенне. Fiorenza mia…Но все флорентинцы знают о нем.Приятный сюрприз будет, если РоссияЭмигрантских поэтов почтит… потом.Свезут, реабилитированных посмертно,На Литераторские Мостки,И уже не будет, почти наверно,Ни одиночества, ни тоски.

* * *

Полночный остров Молчанья,Пустынный берег Забвенья.Последние тени звуков,Прощальное эхо света.Уйдем, собеседник безлюдья!Сердце, сосуд потемневший,До краев наполнено ночью.Оркестры листвы осеннейЗатихли, и музыка сталаДалекой полночной стаей.Уйдем, собиратель безмолвий!Довольно гулять по саду,Его нет, пойдем поскорееДомой (куда — неизвестно),Наследник талого снега,Приятель тающей тучи,Плохой переводчик ночи.