Собрание сочинений. Том 3. Песни. Поэмы. Над рекой Истермой (Записки поэта).

Боков Виктор Федорович

— Куда тебе, Василий! — Завозражала кротко.— А помнишь, Вася, вечер? А помнишь нашу тропку? А помнишь, что сказал ты И вырезал на кленах? — И невозможно близко Прижались два влюбленных. А что там дальше было, Рассказывать не стану. Ни вслух, ни на бумаге, Пусть это будет тайной. Тем более что оба От

счастья крепко дремлют. Ночь, как царица мира, Сошла на нашу землю. Но отчего Василий Задергался плечами? Зачем он, сонный, машет Тревожными руками? — Бей! Бей! Ползи налево, Направо будут мины. Настасья, где ты? — Вот я! Да успокойся, милый! Теперь мы, Вася, вместе До самого скончанья, Считай, что мы с тобою Теперь однополчане! Забудь ты этих фрицев, Ты не на фронте — дома! Да не стреляют это, Иль не узнал ты грома? Илья-пророк весенний, Раздолен и раскатист, От молнии все небо Как золотая скатерть. Василию не спится, Жене его тем боле. Он сладко потянулся: — По мне, сейчас бы в поле! Такое настроенье, Такой запал, родная! — Но тут пришла минута Великого признанья: — Вась! Ты ругаться будешь, Ведь я затяжелела. — Когда такое дело, Роди мне инженера! — А может, что попроще? А может, что поменьше? — А как же Ломоносов? Он тоже не помещик! — Кто будет — тот и будет! Гаданья час не ровен. А может, будет пахарь? А может, будет воин? — Пожалуй, лучше пахарь, Отца он в поле сменит, Судьбу мою продолжит, Труды мои оценит. И снова замолчали, И снова сон и дрема. Солдат Василий Васин, Спи и не бойся грома! Ручьи сольются в реки, Любовь создаст шедевры. Сукно из чистой шерсти Пойдет не на шинели. Людская совесть — солнце. Взойдет под флагом красным, И мир восторжествует Над всем земным пространством! 1976

Злата Прага

Делегатам VIII съезда общества дружбы «Чехословакия — СССР»

Был силуэт Градчан так нежен, четок, Так бережно

природою храним, Так ясно проступал рельеф решеток С затейливым орнаментом своим. На Влтаве у моста чернели сваи И защищали древний Карлов мост. Вдруг всполошились птицы: — Свадьбы! Свадьбы! За молодых людей был первый тост. Они стояли словно изваянья, Сливались в поцелуях горячо, Не прятали любовные признанья И нежно клали руки на плечо. А утки тихо двигались по Влтаве, Их оперенье радугой цвело. То нежности они свои болтали, То носиками чистили перо. Во всем, везде любовь была хозяйка, Что золото пред ней, что серебро! С каким веселым, искренним азартом Звал селезень подругу под крыло. Нарушить эту жизнь никто не вправе. Мир! Вот что нужно влтавским берегам. Я мирный тихий вечер милой Праги Ни за какие кроны не отдам. Так шел и думал я, певец России, Благословляя молодость, любовь. Была ночная Прага так красива, Что мне в виски стучала кровь. А Вацлав ехал на коне спокойно, Забыв, что он давно уж монумент, Средневеково, бронзово закован В доспехи славы и людских легенд. И слышались размеренные звуки, То гордый конь секунды высекал. И чудилось, что Юрий Долгорукий Своей десницей Вацлаву махал. Москва и Прага — древние столицы, Москва и Прага в княжеском ряду. И той и этой есть чем похвалиться, Но разговор о Праге я веду. Злата Прага, Злат венец. Я приезжий Твой певец. Я твой добрый Друг и гость. Не могу я Больше врозь. Ты — Градчаны, Я — Кижи. Гостю город Покажи! Чтобы встали В полный рост Чехи, Прага, Карлов мост. Над Прагою господствуют Градчаны, Хотя они на Малой стороне. С влюбленными славянскими очами Иду я поклониться старине. Не варвар я, не славлю разрушенья, История не мертвый прах в горсти. Я попрошу у Праги разрешенья Зайти в музей и душу отвести. И пообщаться с теми, что когда-то Служили богу и большой любви, Друг в друге находили друга, брата, Шли по земле достойными людьми.