Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

(1967)

* Сибирь как будто не Сибирь! *

Сибирь как будто не Сибирь! Давно знакомый мир лучистый — Воздушный, солнечный, цветистый, Как мыльный радужный пузырь. А вдруг он лопнет, этот мир? Вот-вот рукою кто-то хлопнет — И он пропал… Но бригадир Сказал уверенно: «Не лопнет!» Как набежавшей тучи тень, Тотчас прошла моя тревога,— На бригадира, как на бога, Смотрел я после целый день… Тележный скрип, грузовики, Река, цветы и запах скотский, Еще бы церковь у реки,— И было б все по-вологодски.

1966

УЛЕТЕЛИ ЛИСТЬЯ

Улетели

листья с тополей— Повторилась в мире неизбежность. Не жалей ты листья, не жалей, А жалей любовь мою и нежность! Пусть деревья голые стоят, Не кляни ты шумные метели! Разве в этом кто-то виноват, Что с деревьев листья улетели?

ГРАНИ

Я вырос в хорошей деревне, Красивым — под скрип телег! Одной деревенской царевне Я нравился как человек. Там нету домов до неба, Там нету реки с баржой, Но там на картошке с хлебом Я вырос такой большой. Мужал я под грохот МАЗов, На твердой рабочей земле… Но хочется как-то сразу Жить в городе и в селе. Ах, город село таранит! Ах, что-то пойдет на слом! Меня все терзают грани Меж городом и селом…

1962

ФИЛОСОФСКИЕ СТИХИ

За годом год уносится навек, Покоем веют старческие нравы, — На смертном ложе гаснет человек В лучах довольства полного и славы! К тому и шел! Страстей своей души Боялся он, как буйного похмелья. — Мои дела ужасно хороши! — Хвалился с видом гордого веселья. Последний день уносится навек… Он слезы льет, он требует участья, Но поздно понял, важный человек, Что создал в жизни ложный облик счастья! Значенье слез, которым поздно течь, Не передать — близка его могила, И тем острее мстительная речь, Которою душа заговорила… Когда над ним, угаснувшим навек, Хвалы и скорби голос раздавался,— «Он умирал, как жалкий человек!» — Подумал я, и вдруг заволновался: «Мы по одной дороге ходим все.— Так думал я. — Одно у нас начало, Один конец. Одной земной красе В нас поклоненье свято прозвучало! Зачем же кто-то, ловок и остер,— Простите мне, — как зверь в часы охоты, Так устремлен в одни свои заботы, Что он толкает братьев и сестер?!» Пускай всю жизнь душа меня ведет! — Чтоб нас вести, на то рассудок нужен! — Чтоб мы не стали холодны как лед, Живой душе пускай рассудок служит! В душе огонь — и воля, и любовь! — И жалок тот, кто гонит эти страсти, Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь, В лучах довольства полного и власти! — Как в трех соснах, блуждая и кружа, Ты не сказал о разуме ни разу! — Соединясь, рассудок и душа Даруют нам — светильник жизни — разум! Когда-нибудь ужасной будет ночь. И мне навстречу злобно и обидно Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно! Но я пойду! Я знаю наперед, Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает, Кто все пройдет, когда душа ведет, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые, дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как в этот раз, друг другу улыбнулись…

Ноябрь 1964

НАД РЕКОЙ

Жалобно в лесу кричит кукушка О любви, о скорби неизбежной… Обнялась с подружкою подружка И, вздыхая, жалуется нежно: — Погрусти, поплачь со мной, сестрица. Милый мой жалел меня не много. Изменяет мне и не стыдится. У меня на сердце одиноко… — Может быть, еще не изменяет,— Тихо ей откликнулась подружка,— Это мой стыда совсем не знает, Для него любовь моя — игрушка… Прислонившись к трепетной осинке, Две подружки нежно целовались, Обнимались, словно сиротинки, И слезами горько обливались. И не знали юные подружки, Что для грусти этой, для кручины, Кроме вечной жалобы кукушки, Может быть,

и не было причины. Может быть, ребята собирались, Да с родней остались на пирушке, Может быть, ребята сомневались, Что тоскуют гордые подружки. И когда задремлет деревушка И зажгутся звезды над потоком, Не кричи так жалобно, кукушка! Никому не будет одиноко…

* Меня звала моя природа *

Меня звала моя природа. Но вот однажды у пруда Могучий вид маслозавода Явился образом труда! Там за подводою подвода Во двор ввозила молоко, И шум и свет маслозавода Работу славил широко! Как жизнь полна у бригадира! У всех, кто трудится, полна, У всех, кого встречают с миром С работы дети и жена! Я долго слушал шум завода — И понял вдруг, что счастье тут: Россия, дети, и природа, И кропотливый сельский труд!..

* Поднявшись на холмах *

Поднявшись на холмах, старинные деревни И до сих пор стоят, немного накренясь, И древние, как Русь, могучие деревья Темнеют вдоль дорог, листву роняя в грязь. Но есть в одном селе, видавшем сны цветенья И вихри тех ночей, когда нельзя дремать, Заросший навсегда травою запустенья Тот дворик дорогой, где я оставил мать. Со сверстницею здесь мы лето провожали, И, проводив, грустим уж много-много лет, Грустнее от того, что все мои печали Кому я расскажу? Друзей со мною нет… Ну что ж! Пусть будет так! Ведь русские деревни Стояли и стоят, немного накренясь, И вечные, как Русь, священные деревья Темнеют вдоль дорог, листву роняя в грязь…

1967–1971

* Листвой пропащей *

Листвой пропащей, знобящей мглою Заносит буря неясный путь. А ивы гнутся над головою, Скрипят и стонут — не отдохнуть. Бегу от бури, от помрачении… И вдруг я вспомню твое лицо, Игру заката во мгле вечерней, В лучах заката твое кольцо. Глухому плеску на дне оврага, И спящей вербе, и ковылю Я, оставаясь, твердил из мрака Одно и то же: —Люблю, люблю! Листвой пропащей, знобящей мглою Заносит буря безлюдный путь. И стонут ивы над головою, И воет ветер — не отдохнуть! Куда от бури, он непогоды Себя я спрячу? Я вспоминаю былые годы И— плачу…

* Мы сваливать не вправе *

Мы сваливать не вправе Вину свою на жизнь. Кто едет, тот и правит, Поехал, так держись! Я повода оставил. Смотрю другим вослед. Сам ехал бы и правил, Да мне дороги нет…

ГДЕ ВЕСЕЛЫЕ ДЕВУШКИ НАШИ?

Как играли они у берез На лужке, зеленеющем нежно! И, поплакав о чем-то всерьез, Как смеялись они безмятежно! И цветы мне бросали: — Лови! И брожу я, забыт и обижен: Игры юности, игры любви— Почему я их больше не вижу? Чей-то смех у заросших плетней, Чей-то говор все тише и тише, Спор гармошек и крики парней — Почему я их больше не слышу? — Васильки, — говорю, — васильки! Может быть, вы не те, а другие, Безразлично вам, годы какие Провели мы у этой реки? Ничего не сказали в ответ. Но как будто чего выражали — Долго, долго смотрели вослед, Провожали меня, провожали…

ИЗ ВОСЬМИСТИШИЙ

1

В комнате темно, В комнате беда,— Кончилось вино, Кончилась еда, Кончилась вода Вдруг на этаже, Отчего ж тогда Весело душе?

2

В комнате давно Кончилась беда, Есть у нас вино, Есть у нас еда, И давно вода Есть на этаже, Отчего ж тогда Пусто на душе?