Все три мои макушки смотрят вверх,Трехглазье кроткое главу венчает,И острые небесные лучиВ них кто-то медленно вращает.Они как три колодца, и водойВдруг заплывают до краев мятежной,И если ведра опускают в них —То очень осторожно, очень нежно.
Нет, не древний злой титан Афон,А комаринский Афоня-мужикВ море греческом горой полулежит.Он
бежал, летел, раздувал бока,Чуть гора — толкнет, море — выплещет,Вдруг сопрел, сомлел, прямо в воду — плюх…Вот теперь лежит и храпит века.Распростерла над ним воздухМатерь Божья.Борода его замшела, задеревьилась,В ней аскеты дикие живут,Слезы льются из открытых глаз —В море реки чистые текут.Виноградьем весь повит,Ветром вскопан, морем омыт.Он каштаном, лавром весь порос,На боках монахи кавуны растят,В уши самые благовестятИ ладаном курят в широкий нос.До Суда лежат в нем, как в гробу.В вышине церквушечка стоит на лбу,Всё в ней тихо — только облакаВ ней кадят туманом иногда.Только раз в году старик седой взойдет,Службу честно отстоит в холоде высот.
29
Легендарный титан, погребенный под Св. Горой.
2
А Мужик во сне тихонько воздыхает,О себе высоко понимает.Освятился весь он так, что мнит —Мол, бельмо на глазе — Море Мертвое,Из него в главе струится ИорданВ правую глазницу — Галилейскую.Хоть и шепчет он псалмы всю ночьЯзыком похмельным и сухим,Но не думает, что рот — Ерусалим.Темной ночью на АфонеБила к Всенощной зовут,Старцы встанут и с поклономСвечи тихие зажгут.В долгой воинской, на смерть-на жизнь молитве,Всё во тьме и пении потонет,Только разве море тихо взрыкнетДа мужик под скалами застонет.Когда-то он смердел, когда-то он чесался,Но все нечистое умчалось нынче вон,Трезвел Мужик, светлел и — оказалсяПречистый старец — Свет-Афон.
3. Ночное посещение
Глубокая ночь и глубокое мореСошлись у Афонской святой земли,Луна проблеснула, орлянкой мелькнула,Монахи, понурясь, на колокол шли.Простым украшеньем для ризы полночнойСвечи сияли, звезда, маяки,Тихо качаясь на бездне, беспечноС фонариком круглым поют рыбаки.Кротко и рыба плескалась, не зная,Что ей готовит будущий день —То ли потоки светлые рая,Если лазурная выбросит сень,Там и душа моя в шелке витала,Смея в виденье ступить на Афон,Перед глазами монаха порхала,Думал он: то мотылек или сон?
1994
" Ты меня держишь в пазухах, "
Ты меня держишь в пазухах,Город, таишь в углах,Будто сверчка запечногоВ складках своих и узлах,В саже печей угасших,В углях сгоревших дров,В ютах домов доходных,В крошках для воробьев.Ты же мной и заплатишь,Выгонишь из дверей —Как воробьев не хватит,Мелкой монеты твоей.
1994
" Когда лечу над темною водой "
Когда лечу над темною водойИ проношусь над черными лесами,Нет у меня в карманах ничего —Табак вразмешку с русскими стихами.Когда же ангел душу понесет,Ее обняв в тумане — и во пламя,Нет тела у меня и нету слез,А только торба в сердце со стихами.Но
прежде, чем влететь в распахнутый огонь:Не жги — молю — оставь мне эту малость,И ангел говорит: оставь ее, не тронь,Она вся светлым ядом напиталась.
" Едва схватился лед в пруду — "
Сергею Вольфу
Едва схватился лед в пруду —Две льдинки, подскользнув друг к другу, зазвенели —Так высоко, петлисто и надмирно,Как будто лед — материя в пределе.Как будто скифского жрецаПо льду метнули ожерелье,А он, очнувшись после жизни птицей,Пытался засвистать и их поймать с похмелья.Трава лизнула зимний злой топор,И посмотрела я на темный лед —Прозрачная рука в него стучала,Напрасно колотя в метровый свод.Кружились дети на коньках и не слыхали,Звенели льдинки — улю-лю,Собаки, заскользив, друг с другом танцевали,И снег всем говорил: ты спи, а я уж сплю.
1993
ТРИ ЦАРЯ НА РОЖДЕСТВЕНСКОМ БАЗАРЕ
Г.Гейне — с упреком — зачем он с топором напал на трех волхвов
Уже не надо, но снова снится —Снег, мороз и круглый свет,Снова терпкую кровь РоженицыРазлил по стаканам Адвент.Зимы, ты знаешь, и лета нет —Это ряженые колдуют,И кровинку наколядуют,И уходят, на свой наступая след.Я знаю ужас зернышка,Летящего в вихре сева.О, еще бы остаться с коровой,Согревающей ночи хлева.Мы отдали золото, мирруИ все, что нравится нищим,И все, что самим было мило,И стала душа пепелищем.А когда ничего не осталось,А только камень и сор —Мы легли под тяжелый каменьИ стали строить собор.Но у нас навеки осталасьИмен скорлупа. Мельхиор.Базаром, вафлями хрустя, шли маги,Но нет звезды, а воздух пьян.Пещеру светлую найдем мы в океане,Где над нею пляшет хладный океан.Мы вдунем в стакан тебе, странник,Гарь и черный пожар,Еловою веткой уколетРождественский базар.Меня, я Ему поклонился,Младенец усыновилИ пухлою ручкой своеюМне сердце исколотил.Он угли разжег в глазницах,Сказал: посвети окрест —Увидел я, сном томим,И Змия, кусавшего хвост,И Его, несущего крест —И все это было одним.На крашеных колесницахКружились, глинтвейн варя,И лили в сугробы кровь РоженицыТри нищих и грозных царя.
1993
" Шестов мне говорит: не верь "
Шестов мне говорит: не верьРассудку лгущему, верь яме,Из коей Господу воззвах,Сочти Ему — в чем Он виновен перед нами.Я с Господом в суд не пойду,Хотя бы Он… Наоборот —Из ямы черной я кричу,Земля мне сыплет в рот.Но ты кричи, стучи, кричи,Не слыша гласа своего —Услышит Он в глухой ночи —Ты в яме сердца у Него.
1994
ЛЕНЬ
Блаженная лень! Томящая лень!Так сладостно кровь цепенеет!Ресницами так невозможно взмахнуть,Язык, распухая, коснеет.Не выходить, не петь, не знать отличий,Не стряхивать ни липких сна оков,Ни упоительную муку параличных,Сухих растений, сверженных богов.