Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел
Шрифт:
Многое из того, что мы зовем своими «идеями», на самом деле представляет собой именно такую рефлекторную реакцию на угрозу перемен. Повторяю, это совсем не тот рефлекс, который вызывает гнев при виде несправедливости и заставляет искать, где несправедливость приводит к неравенству и страданиям, и ратовать за перемены. (Например, Мартин Лютер Кинг строил свою агитацию за гражданские права на требовании равноправия. А Джеймс Эрл Рей, который убил Мартина Лютера Кинга, не ощущал никакой физической угрозы с его стороны, и его действия были вызваны страхом перемен и рефлекторным чувством собственной правоты.)
Человек, попавший в плен чувства собственной правоты, как правило, убежден, что его личный моральный кодекс логичен, рационален и универсально верен.
Казалось бы, это иррационально, – так и есть. Часть нашего мозга, которая заставляет нас чувствовать, что все привычное верно вопреки всему, больше, древнее и сильнее рационального разума. Психолог Джонатан Хайдт сравнивает логический мозг с человеком на спине нелогичного слона. Мы исходим из представления, что наездник всем управляет, принимает справедливые верные решения и указывает слону, куда двигаться. Но на самом-то деле главный тут слон. По словам Хайдта, «Наездник служит выразителем идей слона, хотя не всегда точно знает, что думает слон на самом деле».
Слоны у нас в голове, рефлекторные реакции, воспринимают все незнакомое как попросту неверное. Знакомое ощущается как правильное, правильное, ПРАВИЛЬНОЕ! Это ощущение комик Стивен Колберт, как известно, назвал «как-бы-истиной». От нее чувствуешь себя, как будто выпил лишнего – сначала вкусно, а потом становится нехорошо. Разум, уверенный в своей правоте, временно гасит чувство истины, в том числе и приверженность честности и справедливости.
Когда наш разум, уверенный в своей правоте, берет верх, мы сбиваемся с пути цельности и начинаем сами себе противоречить – дико, очевидно, точь-в-точь как сторонники мира во всем мире, грозящие пойти войной на всякого, кто с ними не согласен. Поскольку насилие и уверенность в своей правоте тесно связаны, я не называю разрушительные действия грехом насилия вслед за Данте. Я считаю их «ошибками сознания правоты». Это психологические ошибки, которые мы совершаем, когда иррациональное отторжение непривычного берет верх над мышлением.
Почему совершать ошибки сознания правоты так приятно (поначалу)
Выживание человека зависит от принадлежности к тесным группкам сотрудничающих людей. Поэтому мы биологически запрограммированы выискивать тех, кто выглядит, ведет себя, одевается, говорит и думает как мы. Обратная сторона этой медали – присущая всем людям склонность не доверять никому, кто отличается от групп, к которым мы принадлежим. Многие племенные группы, от южноафриканских готтентотов до сибирских юпиков, называют себя словами, которые на их языке означают «настоящие люди». Само собой, из этого следует, что все люди вне группы – не настоящие.
Это называется «экзотизация», и так поступают все. С раннего детства все незнакомое кажется нам странным и неприятным. Роберт Оуэн, реформатор общества, живший в XVIII–XIX веках, подчеркнул это своим знаменитым ироническим высказыванием: «Весь мир, кроме нас с тобой, какой-то странный, да и ты немного странен».
Как только мы подвергли кого-то экзотизации, признали «другим», мы, вероятно, подсознательно стали считать его не-человеком, низшим существом, даже чем-то отвратительным. Да что там – само существование подобных аномалий угрожает нашему образу жизни!
Когда мы собираемся своими группками пожаловаться друг другу на «других», адреналин и другие «гормоны драки» у нас
Повторяю, это совсем не то же самое, что гнев, который мы чувствуем, когда наблюдаем притеснения и несправедливость. Здоровый гнев направлен на конкретные ситуации. Он призван изменить условия, и, когда условия меняются, гнев отступает. А атаки уверенных в своей правоте происходят по неясным, плохо определенным, противоречивым причинам и не меняются в зависимости от обстоятельств. Уверенные в своей правоте люди просто передают другим те или иные суждения, нередко без доказательств. Здоровый гнев выносит суждения, определяя, что справедливо, а что нет. Вот табличка, которая поможет вам отличать одно от другого.
Если мы всерьез настроены стремиться к цельности, надо как следует присмотреться к правой колонке. Если там описано наше поведение, значит, мы не связаны со своим ощущением истины, более того, мы запрещаем себе ощущать врожденное желание жить в мире и покое. Эмоциональное опьянение, которое мы испытывыаем, когда чувствуем свою правоту, не дает нам увидеть факты – понять, кому причиняют вред и кто его причиняет, – и заглушает чистый голос цельности. Если мы не сомневаемся в своей правоте, не задаем вопросов по ее поводу, мы рискуем застрять в ментальном состоянии постоянной атаки – в седьмом круге ада. Порочный круг насилия
Этот круг ада Данте делит на три пояса: один – для тех, кто совершал насилие над другими, другой – для тех, кто совершал насилие над собой, а третий – для тех душ, которые совершали насилие над Богом, искусством и природой, то есть над созидательными силами. Эта метафора отражает три самых распространенных способа погрязнуть в ошибках сознания правоты: нападать на других, на себя и на то, как устроен мир.
Я видела в своей практике все три типа психологического насилия. У меня была клиентка Эдна, которая на вид была милой старушкой, но изнутри вся пылала от подавленного ментального насилия. Она постоянно думала, как навредить всем и каждому – от соседей, которым она завидовала, до мировых лидеров, которых презирала, и целых культур, чьи нравы и обычаи она считала недочеловеческими. Каждый день она по несколько часов уделяла написанию постов в блоге для трех своих подписчиков – все они были боты. Был у меня и клиент по имени Брайан, который направил свое насилие на себя. Обычно он был настолько замкнут, что возникали сомнения, не в обмороке ли он, но стоило ему начать нападать на себя («Я просто никому не нужный тупой придурок!»), и сразу становилось понятно, на что у него уходят все силы.
Амелия постоянно жаловалась на свою «невезучесть», причем невезением она считала в целом все, что с ней происходило. Дождь, сдувшаяся шина, плохое настроение у кошки – все это Амелия считала преднамеренными нападками на себя лично. И львиную долю своей ментальной энергии тратила на ответные удары.
Все эти люди использовали одержимость оценочными суждениями как способ уклониться от всяческих проблем, связанных с вратами ада. Так поступает большинство из нас. Удовольствие, которое получает наше самолюбие от нападок на других, – мощное эмоциональное обезболивающее. Когда я познакомилась с Эдной, она только что похоронила мужа, и непрерывное сочинение злобных постов позволяло ей не замечать скорби. Брайан всегда чувствовал себя в изоляции, и эта самоизоляция помогала ему притупить чувство одиночества. Амелия страдала от множества детских травм, которые не умела перерабатывать. Постоянное нытье по поводу всего на свете поглощало ее внимание настолько, что работать с травмами уже не приходилось.