Софья Палеолог. Летопись жизни
Шрифт:
Софья с братьями в Риме
Софья с братьями наконец-то прибывают в итальянский порт Анкону, который переполнен тысячами беженцев с юго-востока континента, захваченного турками. Однако дети не брошены на произвол судьбы. Заботу о них полностью взял на себя их опекун. Конечно, помнил о них и новый папа римский Павел II, сменивший умершего 15 августа 1464 года Пия II.
«Они же, побыв недолго в Анконе, после того как за ними послал папа, благодаря заботе, старанию и помощи достойнейшего кардинала, константинопольского патриарха Виссариона, прибыли жить в Рим, в тот самый дом, который был у их отца. И старшего сына Андрея Палеолога папа провозгласил деспотом».32
О
Детей по их прибытии поселили в том же просторном старинном доме VIII века, где жил их отец, – в Санто-Спирито, в Сассии, в Леоновом квартале Рима. Их опекун, кардинал Никейский Виссарион, разработал для них программу обучения, о которой упоминает единственный источник – «Большая хроника Сфрандзи». По мнению современных исследователей, в частности Е. Д. Джагацпанян, эта работа – подделка, которая не принадлежит перу Сфрандзи. Она была «скомпилирована во второй половине XVI века монемвасийским митрополитом Макарием Мелиссином».33
О том, что это более поздняя подделка, свидетельствуют многие факты. В книгах – «Хроника» Сфрандзи и «Большая хроника» – расходятся многие цифры, в частности о численности защитников Константинополя. В ней употребляются термины и слова, не свойственные стилю подлинной работы Сфрандзи. Ярким свидетельством подделки является и клевета на архонта императора Луку Нотараса, который в момент казни османами его сына, зятя, а затем и собственной проявил истинное мужество и благородство. Сфрандзи не мог позволить себе такой клеветы, ведь в то время, когда он мог написать этот труд, были живы дочь и сын Луки, другие свидетели его гибели, они, несомненно, осудили бы эту ложь. Очевидно, что автор фальшивой хроники был латинянином, а потому очернял Луку Нотараса, бывшего активным противником унии. В «Большой хронике» автор приписывает кардиналу Виссариону категорическое отрицание обрядов православной веры, хотя тот был сторонником унии при условии сохранения этих обрядов. Эти и другие измышления мог написать лишь убежденный латинянин.
Несмотря на это, автор подделки помещает в книге один документ, который, видимо, является достоверным. Это письмо митрополита Никейского. В нем повествуется, что дети Фомы Палеолога кроме родного греческого языка должны были изучать еще и латынь, на которой говорили аристократы, велись богослужения. Им надо было также знать язык страны, где они жили, – итальянский. Впрочем, судя по дошедшим до наших дней свидетельствам современников, по-итальянски царевна говорила плохо: при общении с женой герцога Лоренцо Медичи Клариссой Орсини ей в качестве переводчика помогал брат. И все же знание нескольких языков наверняка позволило впоследствии Софье достаточно легко овладеть и русским. В «Большой хронике» говорится, что дети получали пенсию в 300 флоринов. В реальности же эта пенсия была значительно урезана. Так что детям материально было непросто.
Конечно же, потомкам Палеологов напоминали, что они нищие и не могут рассчитывать на многое в этой жизни, что они должны быть скромными в своих притязаниях, что должны хорошо учиться, чтобы впоследствии занять подобающее место в свете. Им напоминали, что их главный покровитель – глава католической церкви, и если они ценят его заботу, то должны почитать и принимать католическую веру.
Впрочем, то, что они нищие, дети наверняка поняли, еще находясь на острове Корфу.
Глава 2
Невеста
Ко времени приезда Софьи в Рим в 1465 году ей было около шестнадцати лет. По тем временам это был вполне подходящий для замужества возраст.
Понятно, что опекун Софьи кардинал Виссарион был озабочен судьбой подрастающей царевны и подыскивал для нее женихов.
Впервые переговоры о браке Софьи, как уже упоминалось, были затеяны еще в начале 1460 года, при жизни ее отца Фомы Палеолога. Об этом браке хлопотал тогда
Вторым женихом Зои Палеолог, о котором остались документальные свидетельства, являлся в 1466–1467 годах король Кипра Иаков II Лузиньян (Жак, Джакоб, Яков, Джеймс Бастард– James the Bastard), который правил островом с 1460 по 1473 год. Он был незаконнорожденным сыном (бастардом) Кипрского короля Иоанна II и простолюдинки-гречанки из Патраса.
Интерес сторон к этому союзу вполне объясним: между Кипром и Византией существовали давние и прочные связи. Многие столетия Кипр был частью Византийской империи. На двоюродной сестре Софьи – Елене Палеолог, дочери деспота Мистры Феодора II, был женат отец Иакова, король Кипра Иоанн II Лузиньян (правил в 1432—1458 годах). Перед смертью король завещал трон своей единственной законнорожденной дочери Шарлотте, но бастард Иаков не смирился с этим. Он бежал к египетскому султану и вскоре явился на остров в сопровождении вооруженных мамлюков. Завоевав в 1464 году кипрский престол, он изгнал сестру Шарлотту, которая вынуждена была бежать в Рим.
Иакову требовалось признание присвоенного им королевского титула, утверждение его папой римским. Для переговоров он прислал в 1467 году в Рим своего духовника епископа Гонема. Вероятно, тут-то и состоялись переговоры о возможной женитьбе Иакова на Софье Палеолог.
Кардинал Никейский Виссарион приложил немало усилий, чтобы выдать замуж свою подопечную за этого кандидата. Он добился провозглашения Иакова королем, хотя понтифик обещал свергнутой королеве Шарлотте не делать этого без ее согласия. Кипрский жених уже прислал посла для ведения переговоров о бракосочетании, принцесса Софья дала согласие на этот брак. Памятуя о предыдущей неудаче, великодушный кардинал-опекун готов был заложить все свое имущество и обеспечить сироту приданым, лишь бы устроить ее судьбу. Состоялось даже подписание у нотариуса договора о проведении процедуры бракосочетания. Неожиданно все переговоры об этом союзе были прекращены.
«По-видимому, дело близилось к концу, когда вдруг переговоры были резко прерваны. Мы не знаем причин этой неожиданной перемены».34
Тем не менее, причина отставки невесты Софьи не осталась тайной. О ней можно догадаться, знакомясь с историей Кипра и Венеции того времени. Известно, что в период борьбы за кипрский престол Иаков Лузиньян наделал немало долгов, причем главными его спонсорами были братья Марк и Андрей Корнаро – представители знатного венецианского рода, который вел свое происхождение от древнеримского патрицианского рода Корнелиев. Без их денег Иаков вряд ли мог бы захватить трон и удерживать его. Между тем Венеция пристально следила за событиями на Кипре, который был удобной гаванью на пересечении торговых и военных морских путей из Европы в Азию и Африку. За право иметь торговые привилегии на Кипре наряду с Венецией в то время соперничали также Генуя и Барселона, наблюдал за островом египетский султан, все более набирали силу на соседних землях и на море турки-османы. Конечно, в такой ситуации самозваный король чувствовал себя неуверенно, искал союзников. И совсем не случайно рядом с королем нередко оказывались испанцы и венецианцы. Продолжительное время один из братьев Корнаро, Андрей, также проживал на Кипре, был королевским аудитором.
По кипрскому преданию, однажды вовсе не случайно Андрей в присутствии короля выронил портрет своей юной племянницы Катарины, которой не было еще и четырнадцати лет. Девушка заинтересовала Иакова, и тогда Корнаро стал с восхищением описывать, сколь хороша его племянница. Перспектива жениться на богатой невесте и вместе с ней получить военную и материальную поддержку мощной республики вдохновила короля Лузиньяна. Он решил жениться на Катарине Корнаро. Так Софья Палеолог, которая не могла принести мужу ни больших денег, ни военной поддержки, была отвергнута.