Софья Палеолог. Летопись жизни

Гордеева Людмила

О вдовстве Иоанна III в Рим мог сообщить служивший в Москве «денежником», то есть изготовителем монет, итальянец, принявший на Руси православие, – дворянин из итальянского города Виченцы Джан Баттиста делла Вольпе, в русских источниках – Ивашка Фрязин. Известно, что он прислал в Рим к папе с сообщением двух своих посыльных.

Одним из них был его племянник Николо Джисларди. Возможно, поводом для их приезда была доставка домой заработанных в Москве денег, ведь известно, что многие иноземцы часть своего дохода отправляли на родину. В частности, сохранилось письмо знаменитого архитектора, возводившего Успенский собор Московского Кремля, Аристотеля Фьораванти (Фиораванти) (Fioravanti) от 1476 года к его покровителю герцогу Миланскому. В нём говорится о Москве, о путешествии автора на Русский Север и о присылке

герцогу пойманных им кречетов. В Милан это письмо доставил сын Аристотеля Андрей. Так что общение служащих в Москве итальянцев с их родиной не прерывалось. Не исключено, что родственник «денежника» сообщил в Рим о вдовстве великого князя Московского с одобрения самого Иоанна. Получив это известие, именно папа римский Павел II снарядил посольство из Рима в Москву. В его составе находились старший брат «Ивашки Фрязина» Карл делла Вольпе, их племянник – Антонио Джисларди, который в будущем прославится на Руси как архитектор и строитель нескольких кремлевских башен, а также уже упоминавшийся Георгий Траханиот, о чем и сообщают русские летописи.

Участие в сватовстве самого папы римского подтверждает документ из Ватиканского архива, в котором говорится: «9 июня 1468 года папа Павел II назначил выдать послам Вольпе, «обитающего в Москве», около 41 флорина на путевыя издержки. На другой же день они и получили эту сумму».⁴¹

Конечно, активное участие в этом сватовстве принимал опекун детей, кардинал Виссарион, неутомимый сторонник создания антитурецкой коалиции и организации крестового похода на турок. О том, какое значение придавал замужеству Софьи Палеолог кардинал, говорят строки одного из его посланий: «Это дело является предметом наших забот и желаний».⁴²

Вот как рассказывают об этом сватовстве русские летописи:

«В лето 6977⁴³ той же зимой 11 февраля пришел из Рима от кардинала Виссариона Грек по имени Юрий к великому князю с листом, в нем же писано: есть в Риме деспота Аморейского Фомы Ветхословца от царства Константина града дочь его, именем Софья, православная христианка. ‘‘Если захочешь взять ее (замуж), то я учиню ее в твоем государстве, а сватались к ней король Французский и князь великий Маделянский, но она не хочет в Латинство’’. Тогда пришли и Фрязи⁴⁴, Карл именем, Ивану Фрязину Московскому денежнику брат больший, да племянник, старшего их брата сын Антон. Князь же великий внял их словам и, обсудив это со своим отцом митрополитом Филиппом и с матерью своею и с боярами, и той же весной марта 20 послал Ивана Фрязина к папе Павлу и к тому кардиналу Виссариону, чтобы царевну посмотреть. Он же, добравшись до папы и повидав царевну, рассказал папе и кардиналу Виссариону с чем был послан. Царевна же, услышав, что князь великий и вся земля его в православной вере христианской, восхотела за него. Папа же посла князя великого Ивана Фрязина много чтив, и отпустил его к великому князю с тем, что готов отдать за него царевну, но пусть пришлет за ней бояр своих. А листы свои⁴⁵ папа дал Ивану Фрязину таковы, что послам великого князя ходить свободно два года по всем землям, которые под его папство присягают, до Рима».⁴⁶

Таким образом, русские летописи подтверждают участие в переговорах о браке Иоанна с Зоей-Софьей Палеолог кардинала Никейского Виссариона и самого папы римского.

С ответным и уже официальным визитом из Москвы в Рим был направлен сам инициатор переговоров о брачном союзе «денежник» великого князя Джан Баттиста дела Вольпе. Он продолжил эти переговоры и вскоре привез из Рима портрет Софьи – «царевну на иконе написану принесе», а также и официальный договор о готовности Рима на заключение брака.

Собираясь выдать Софью замуж и готовя для нее приданое, «папа присовокупил

только одно, очень легкое условие: он просил, чтобы в Рим прислали несколько бояр за невестой, когда она отправится на свою новую родину. Ловкий Вольпе был осыпан почестями и отличиями».⁴⁷

О сватовстве Иоанна к Софье Палеолог, о ходивших в Москве слухах о ее семье подробно повествует Софийская вторая летопись:

«В том же году⁴⁸ послал князь великий Фрязина в Рим к папе свататься, потому что он рассказал ему про царевну греческого царя аморейского именем Зинаиду⁴⁹, <…> родители ее умерли, и папа взял ее к себе и хотел ее выдать (замуж). И послал пана Юргу с ним в провожатых, потому что он знает тот путь: идти на Новгород, оттуда к Немцам и на Венецию город, и оттуда к Риму, так как тот путь к Риму ближе. И он, прибыв в Венецию, назвался большим боярином великого князя, и был в Риме, и там с папой говорил. И папа захотел отдать ее (царевну) на Русь, а и сама она де, говорят, христианства ради, за великого князя захотела. Говорят также, будто король присылал, желая ее за сына взять, она же не захотела, из-за латинства. И пошел Фрязин тем же путем на Венецию, <…> и пришел к великому князю, и все речи папы передал, <…> а царевну, на иконе написанную, принес».⁵⁰

Здесь мы впервые встречаем в русских летописях известие об использовании при сватовстве портрета (парсуны) невесты: «царевну, на иконе написану, принесе». Второй подобный – собственный – портрет пришлет два десятилетия спустя великий князь литовский и русский Александр, жених дочери Иоанна III и Софьи – Елены. Этот портрет Александра государь всея Русии оставит себе. К сожалению, оба эти портрета пока не найдены. Возможно, они сгорели в одном из многочисленных московских пожаров. А может быть, – кто знает! – когда-нибудь они еще будут обнаружены.

Однако, как видим, Иоанн не спешит с женитьбой. От начала переговоров о сватовстве и до отправления сватов из Москвы в Рим прошло более трех лет. Его можно понять. Получив первую жену – Марию Борисовну Тверитянку «по нужде», почти в детстве, он хорошо знал, каково жить без любви. Отец Иоанна, великий князь московский Василий II Васильевич, изгнанный в годы княжеской междоусобицы с московского престола своим двоюродным братом и ослепленный им, обручил сына в семилетнем возрасте – ради союза с отцом невесты, великим князем Тверским Борисом Александровичем. Тот взамен обещал помочь Василию вернуть утраченный престол. В 12 лет Иоанн был обвенчан с юной невестой, в 18 стал отцом, а в 27 лет – в апреле 1467 года – уже овдовел.

Среди причин, также затянувших переговоры о новом бракосочетании, были внутренние дела, связанные с объединением Руси и обеспечением ее безопасности. Сначала, для предотвращения постоянных набегов на русские земли и грабежей, состоялся поход на Казань, потом – на Великий Новгород. Один за другим они заняли более двух лет. Из них почти год прошел в переговорах Иоанна с мятежным Новгородом. Наверное, великий князь Иоанн Васильевич колебался по поводу столь сомнительного брака, совещался с матушкой, с боярами. Конечно, он понимал, что этот союз не сулит ему никакой материальной выгоды: ни денег, ни военного союза. Однако он видел и преимущества женитьбы на иностранке. У нее не будет рядом многочисленной родни, жаждущей почестей и привилегий. Ей не окажется рядом равных по происхождению, стало быть, она не унизит престол, а, напротив, возвысит его. А денег и воинов на Руси своих хватает!

Словом, перспективы иметь в женах православную византийскую царевну, наконец, перевесили опасения. Решение было принято. Вернувшись из похода на Великий Новгород победителем и самодержцем всея Руси, – так начинают величать его летописи, Иоанн начинает неспешно готовить посольство в Рим, за невестой. Спустя пять месяцев, 16 января 1472 года, Фрязин-Вольпе отправляется в путь в сопровождении казначея и большой свиты, нагруженной связками драгоценных мехов и другими многочисленными подарками.