Софья Палеолог. Летопись жизни
Шрифт:
Для нас описание этого дома интересно в первую очередь тем, что туда, спустя пять лет, приедет с братьями и Софья Палеолог, которая проживет в Риме около семи лет.
На средства – «пятьсот золотых», надо полагать дукатов, выделенные Фоме Палеологу папой и кардиналами, имена которых хоть и не названы, но очевидны, – это известные уже нам греки Исидор Сабинский (Русский) и Виссарион Никейский, – могла бы безбедно проживать любая итальянская семья среднего достатка. Но не надо забывать, что вместе с Фомой в Рим прибыла и часть его двора, и аристократы, которые тоже были лишены всех источников существования. Фома не мог бросить их на произвол судьбы. Тем более что он рассчитывал
«Маленький двор окружал государя в изгнании. Вначале он состоял из восемнадцати сановников. Мажордомом был Георгий Траханиот»23.
Обратим внимание на последнее имя. Надо полагать, это тот самый Георгий (по-русски еще и Юрий Грек) Траханиот, который вскоре станет первым сватом Зои-Софьи Палеолог и государя всея Русии Иоанна III Великого. А затем и одним из первых послов России в европейские страны.
Судя по дошедшим до нас изображениям Фомы Палеолога и документам, он выглядел достойно:
«На вид Палеологу было лет пятьдесят24. Он был высокого роста, обладал прекрасным лицом и царственной осанкой. Внешность его внушала уважение. Облако грусти лежало на челе Фомы: деспот чувствовал, что не выпита еще до дна чаша испытаний. Приглашенный на обед к кардиналам, он обыкновенно мало говорил и хранил задумчивый вид. Многим отрадно было думать о нем как о будущем императоре Византии, отнятой у турок. Великодушный и щедрый характер Фомы располагал в его пользу соотечественников».25
В Риме Фома пытается отстаивать свои права на константинопольский престол, призывает к крестовому походу против турок. Папа римский и большинство правителей Европы признают за Фомой это право на византийское наследство, даже обещают помощь в организации крестового похода для освобождения Византии от османов. Но их слова остаются лишь обещаниями.
«Пий II видел в Фоме верного хранителя заветов Флорентийского собора и непримиримого врага мусульман. <…> Но Пий не собирался давать ни денег, ни солдат. Никто не мешал деспоту объехать Италию, чтобы просить помощи и сочувствия у республик и государей. И деспот не отступил перед этой неблагодарной задачей. Он скитается из города в город с письмами кардиналов и с грамотою от папы, где тот горячо рекомендует и самого Палеолога, и его предприятие. Но ничто не указывает, чтобы Фома добился какого-либо успеха».26
Многолетние хлопоты Фомы оказались безрезультатными. И это понятно. И Венеция, и другие итальянские республики предпочитали сражаться лишь за свои интересы. И никто не собирался воевать за чужие.
Убедившись, что все его попытки организовать крестовый поход против турок напрасны, в начале 1465 года Фома вспоминает о своих детях. К этому времени исполняется уже три года, как на Корфу умерла супруга Фомы Екатерина. Об этом сообщил в своей «Хронике» Г. Сфрандзи:
«А на Корфу <…> василисса, заболев, была помилована Богом и в том же 70 году27, 26 августа умерла и была похоронена в монастыре святых апостолов Ясона и Сосипатра».28
С этой датой «в том же 70 году» связана ошибка, которую некоторые историки повторяют следом за специалистом по Византии Стивен Рансименом. Ссылаясь
Итак, в августе 1462 года, по современному летосчислению, матери Софьи не стало. О ней самой Сфрандзи не упоминает за все эти годы ни разу. Сыновья деспота Фомы, младшему из которых Мануилу лишь семь лет, старшему Андрею девять, и их сестра Софья, которой, скорее всего, около тринадцати, остаются на Корфу одни. Без средств, без родителей. Как они выживают? Возможно, отец присылает какие-то деньги. Но, как видим, он не торопится забрать их в Рим, хотя дела его не так уж и плохи. Ведь у него есть и дом, и придворные, и какие-то средства. Тем не менее, дети продолжают оставаться на чужбине.
Наконец, спустя три года после смерти жены, Фома требует привезти к нему детей. К этому времени все его попытки поднять европейцев на крестовый поход за освобождение Константинополя кончаются крахом. Возможно, он уже чувствует, что силы его иссякают, он нездоров, и хочет проститься со своими детьми. Но это ему не удается.
«И весной 73 года29 деспот кир Фома, послав людей, потребовал, чтобы его сыновья и дочь приехали туда, где был он. Так и было сделано. И когда они на корабле достигли Анконы, он только услышал, что они доехали, но увидеть их не успел, ибо 12 мая, находясь в Риме, умер 56-ти с небольшим лет»30. «Палеолог скончался 12 мая 1465 г. Его останки были погребены в склепах св. Петра. Чтобы сохранить воспоминания о его прекрасных чертах, папа будто бы велел воспроизвести их в мраморной статуе св. Павла. Она должна была украсить лестницу в Ватикане».31
Перед смертью деспот Фома, по сообщению П. Пирлинга, назначает своим душеприказчиком и опекуном детей своего земляка, грека, ученого-гуманиста и политического деятеля кардинала Никейского Виссариона.
Тут необходимо сделать небольшое уточнение. Некоторые историки называют кардинала-грека на латинский манер Бессарионом. Очевидно, эта неточность так же, как и в случае с фамилией матери Софьи, связана с переводом имени владыки с греческого языка на латиницу. В оригинале на греческом языке его имя пишется , то есть Василиос Виссарион. У греков буква «в» звучит, как и на русском языке. Латиняне переиначили по-своему. Эту версию подтверждает и тот факт, что в православных святцах нет имени Бессарион, но есть Виссарион, а при крещении младенца в те времена нельзя было игнорировать этот фактор.
На Флорентийском соборе 1439 года этот священнослужитель, тогда еще архиепископ города Никеи, вместе с митрополитом Исидором Русским поддержал принятие унии и в благодарность получил от папы высокий сан кардинала Никейского. А после смерти в 1463 году патриарха Константинопольского Исидора Виссарион был назначен на его место, хотя там, в Царьграде, в это время был и другой патриарх, поставленный султаном. Виссарион не забывал своих выживших в катастрофе соплеменников, по возможности помогал им, собирал деньги на выкуп пленных византийцев. Деспот Фома хорошо понимал, что после смерти его друга Исидора лишь один человек – кардинал Никейский, имеющий в Риме власть и влияние, а также постоянные источники доходов, может стать настоящей опорой сиротам. И как показала жизнь, Фома Палеолог поступил мудро, избрав своим детям такого опекуна. Кардинал Виссарион сделал для его детей, в первую очередь для Зои-Софьи, все, что было в его силах.