Согрешить с негодяем

Эллиот Кара

Почему? Ответ на вопрос был опасен сам по себе.

– Пришел лорд Хэдли, миледи. Ему назначено, – доложил Маккейб.

Сделав глубокий вдох, Кьяра распахнула двери.

– Оказывается, вы пунктуальны, – отметила она, мельком взглянув на часы на каминной полке. – Это шаг в правильном направлении, сэр. Осваивая любую научную дисциплину, необходимо пунктуально, по минутам и секундам блюсти время, иначе результаты могут оказаться недостоверными.

– Это у меня такой пунктик – не опаздывать на свидания.

Вы правы. Последствия могут быть ужасными.

Больше ни у кого нет таких греховно прекрасных глаз. Надо было унять колотившееся сердце.

– Лорд Хэдли, все предыдущее занятие вы потратили на то, чтобы разного рода намеками поставить меня в неловкую ситуацию.

– Я могу найти себе более интересное занятие, чем целый час заставлять краснеть ваши очаровательные щечки, – вкрадчиво сказал Лукас.

Проигнорировав его слова, Кьяра продолжила:

– Давайте договоримся. Здесь, в лаборатории, вы будете беспрекословно выполнять мои инструкции.

– Какие-то дополнительные запреты? – Лукас обреченно вздохнул. – Вы же знаете, что ни одна из сторон не может произвольно вносить изменения в условия пари, если оно уже заключено. Но, учитывая вашу неопытность, так и быть, я сделаю вам маленькую уступку.

– Я… – Кьяра открыла один из шкафов, чтобы не вступать в спор. – У меня имеется фундаментальный труд по орнитологии, которым мы сможем пользоваться на наших занятиях. – Она протянула ему увесистый том. – Автор – большой специалист в своем деле. Его работа дает четкое и сжатое представление о предмете.

Когда она повернулась к нему спиной, Лукас положил па рабочий стол сверток, который был у него под рукой, и развернул обертку. Вытисненное золотом название вспыхнуло в солнечном свете: «Птицы Британии. Подробный каталог и методология наблюдений. Собрано Фицуильямом Бергемотом».

– Я взял на себя смелость обзавестись своим собственным пособием, – сказал он. – Продавцы у Хэтчарда очень любезно подсказали, какую книгу выбрать. Очень рад, что наша догадка подтвердилась.

– Урок номер один, лорд Хэдли, – сурово произнесла Кьяра. – В науке нельзя заниматься домыслами и догадками. И не надо строить никаких предположений.

– Даже обоснованных?

– Сэр…

Лукас поднял руки вверх:

– Все-все. Понял. Я буду абсолютно серьезным, – и сделал постное лицо. – Постараюсь стать внимательным учеником.

Кьяра поджала губы, чтобы не улыбнуться. Никакого сомнения: у него острый ум и острый язык…

Нет! Лучше не вспоминать про его язык, про то, как мягко и чувственно он касался ее губ. Это же не занятия по анатомии. Орнитология менее опасный предмет.

Но с графом даже в этом не было никакой уверенности.

– Давайте коротко ознакомимся с инструментами и с тем, как ими пользоваться, – начала она. – Хоть

они потребуются нам на более поздних этапах обучения, мне кажется, вам будет лучше узнать, что к чему. Приборы хрупкие, поэтому обращаться с ними надо очень осторожно.

Лукас кивнул.

– Идите сюда.

Кьяра подвела его к конторке у окна, на которой стоял микроскоп.

– Это самая последняя модель из Гейдельберга. Она показала, как настраивать прибор, как помещать препарат на предметное стекло, как устанавливать подсветку. Лукас слушал не встревая – то ли ему было просто интересно, то ли настолько скучно, что даже расхотелось шутить.

Предупредив его, что надо проявлять осторожность с химикатами, которые стояли на полке над небольшой газовой горелкой, она указала в сторону книжных шкафов:

– Тут есть несколько справочников, которые потребуются вам через пару недель. – Кьяра сделала паузу, в то время как он взял со стола какую-то круглую штуку. – Урок номер два, сэр: в лаборатории ничего нельзя брать без моего разрешения.

Данный предмет взлетел в воздух и тут же шлепнулся ему на ладонь.

– Вы тайно увлекаетесь спортом, леди Шеффилд? Или крикетный мяч мне мерещится?

Кьяра смутилась.

– Это моего сына. – Она решила не вдаваться в подробности. И не стала говорить, что в дальнем углу комнаты пристроила подушку и время от времени лупит по ней мячом, потому что хочет научиться этой премудрости, чтобы стать партнершей сыну в игре вместо юной Изабеллы.

– Ага. – Казалось, он заинтересовался швом на коже. – Эти вещицы надо покупать в магазине Силлимана. Ваш – производства Бромптона, у них низкое качество.

– Благодарю за совет, – резко ответила она. – Это имеет какое-нибудь значение?

– Очень большое. Швы влияют на полет мяча. Посмотрите, какой он несбалансированный.

Кьяра нерешительно приблизилась, считая, что граф подшучивает над ней. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что он прав. Шов был неаккуратным, из него вылезал шнур, обшитый вощеной ниткой.

– Мячи должны быть гладкими и отцентрованными, иначе не полетят куда надо. – Он перекинул мяч с руки на руку. – Это физика, как вы понимаете.

– Представить себе не могла, что спорт сродни занятию наукой, – холодно произнесла она.

– Вы будете удивлены, когда узнаете, что мы – те, кто только и делает, что гоняется за женщинами, – очень серьезно относимся к спорту. А что касается траектории полета, спросите любую птицу про…

Графа прервал осторожный стук в дверь.

– Мама? – послышался голос Перегрина. – Можно войти?

Скрывая удивление, Кьяра быстро повернулась и отодвинула задвижку. Сын знал, что ей нельзя мешать во время работы. Значит, что-то случилось.

– Разве вы не на занятиях, молодой человек?