Согрешить с негодяем
Шрифт:
Ее взлетевший ввысь крик подхватил ветер. Тут же хрипло вскрикнул и он. Снизу им вторили волны прибоя. Он приподнял ее ровно настолько, чтобы выплеснуться на камни, а потом опять прижал к груди.
Все было безнадежно романтично. Немыслимо романтично.
Кьяра, задыхаясь, прижалась к нему. На глаза набежали слезы. Растущее ощущение потери смешивалось с его запахом. Но ей нельзя позволять себе говорить о собственных чувствах, иначе момент будет испорчен.
– Господи! – Лукас поднял голову. Свет и тени бежали по его лицу. – Ты красива до боли, – шепнул он и поцеловал ее. На его губах
– Лукас… – Она провела языком по его губам. Он сам делал так много раз, с разными женщинами, напомнила она себе. Для него в этом не было ничего особенного. – Будет новый день, будет новое увлечение, – пробормотала она, пытаясь найти верную интонацию, предваряя неизбежное расставание.
– Многие делили со мной постель, – тихо сказал Лукас. – Но никто не касался меня так… – Слова повисли в воздухе, он замолчал, прижимаясь губами к впадинке под горлом.
Кьяра почувствовала, как участился у нее пульс, как громко забилось сердце. Интересно, что он собирался сказать? Но Кьяра не стала давить на него. Сейчас недосказанность лучше всего.
Он помолчал, а потом аккуратно расправил на ней юбки, поправил кружева. Перенес ее на покрывало, лег сам и уложил ее щекой себе на грудь.
«Только не думай пи о чем, – сказала она себе. – Просто воспринимай дуновение ветра, ощущай тепло его тела, оцени, как уютно и безопасно в его объятиях. Не важно, что скоро все это кончится».
Лукас покрутил шеей и потянулся. Плечо оперлось о шершавую поверхность камня, а бедро наткнулось на что-то восхитительно мягкое.
Хорошо вот так просыпаться каждый день и чувствовать рядом очаровательный зад Кьяры, лениво подумал он и улыбнулся. А еще запах ее духов. Он уткнулся носом в ее волосы и вдохнул едва уловимый аромат вербены и померанца. Странно, раньше запах лимона и апельсинов никогда не казался ему эротичным. От женщин, с которыми он имел дело, пахло чем-то тяжелым, мускусным, что должно возбуждать мужчин. Тонкий аромат цитрусов напоминал ему сладкий вкус ее губ.
О, плохо дело! Очень плохо. Теперь он возбуждается при одной лишь мысли о фруктах.
Отодвинувшись, Лукас снял руку с ее бедра. Очень хотелось разбудить Кьяру и снова заняться любовью, но он заставил себя проявить выдержку.
Н-да, быть беззаботным, плюющим на все повесой намного приятнее.
Проблема заключалась в том, что ему хотелось заботиться о ней. А также не забывать о возможных последствиях их связи. Тайные встречи с определенного сорта вдовушками вещь вполне нормальная. Но у Кьяры есть маленький сын. Лукасу стало не по себе. Ему не хотелось, чтобы мальчик услышал грязные сплетни о том, что его мать потаскуха.
У нее и так подмоченная репутация. Лукас задумал эту фиктивную помолвку, но ему и в голову не пришло, что все может обернуться новым потоком сплетен, О. черт! Перед глазами предстали заголовки, напечатанные огромным шрифтом…
Лукас снова заворочался. Существовало два выхода из ситуации: либо отдать ее на растерзание, либо прекратить эту игру.
Женитьба.
Странно, но теперь это слово не пугало его.
Но вот Кьяра… Лукас не знал, как она отреагирует
Тихо вздохнув, Лукас принялся любоваться, как солнце играет на ее щеках и ресницах.
– Мм. – Кьяра потянулась. – Вы очень плохо влияете на меня, лорд Хэдли.
– Он виновато посмотрел на нее. Ворчание сменилось улыбкой.
– Никогда не сплю после обеда. Это… упадничество.
– А также позор. И разврат.
– И недостойно уважения.
– Очень сожалею, что увлек вас на кривую дорожку. Кьяра улыбнулась:
– А я нет.
– Правда?
– Правда. Я позволила сузить свой мир до размеров клетки. – Она повертела в руках подзорную трубу, а потом посмотрела в нее. – Ты раздвинул мои горизонты и показал новые возможности, Лукас.
Неужели появилась надежда на то, что она станет смотреть на него другими глазами?
Оглядев морской простор, Кьяра опустила трубу и стала рассматривать в нее береговую линию.
– За это я больше всего тебе благодарна. – И вдруг ахнула: – Боже мой, там дети!
– Что? – Любовные мечтания вмиг вылетели из головы.
Лукас выхватил у нее трубу и навел туда, куда она только что смотрела. Какого черта им позволили беспрепятственно уйти из поместья? Рядом коварные топи. Рядом обрыв, где притаились тысячи опасностей для детей, гуляющих без присмотра.
Но когда тропинка попала в фокус, он понял, что Перегрин с Изабеллой не одни. Впереди двигалась фигура в плаще, которая показывала путь среди скал, а позади вторая тащила детей.
Подавив чувство бессилия, Лукас отбросил трубу, кинулся в одну из соседних небольших пещер и вытащил оттуда бухту веревки с кошкой на конце.
Дурак проклятый! Пока он предавался похоти, Баттершему удалось опередить его.
– Лукас? – Голос Кьяры дрогнул.
– Похищение, – мрачно ответил он, – Не волнуйся, милая. Я не дам им уйти. – Лукас уже натянул сапоги. – Беги в усадьбу и отправь слугу предупредить власти. Генри знает, где это.
– Нет! – Кьяра посмотрела на зубчатый край скалы и стиснула зубы. – Никакая помощь не придет вовремя. Я с тобой.
– Будет трудно. Надо идти наперерез.
– Я выдержу, – заявила Кьяра. – Будь разумна.
– Он мой сын.
На споры не было времени. Лукас взял ее за руку.
– Держись за меня крепче. И приготовься к жесткому приземлению.
Глава 23
Из-под ног брызнули мелкие камни и полетели вниз с обрыва, в прибой. Кьяра пошатнулась. От страха кружилась голова. Но Лукас оказался рядом, чтобы поддержать ее.
Она вцепилась в его руку. Сильную. Уверенную. Теперь это был не тот эгоистичный раздолбай, о котором она когда-то прочла в газете. На лице застыла гранитная маска, напомнив ей слова лорда Вудбриджа на балу о том, что, если потребуется, его друг-шалопай проявит свои самые лучшие качества.