Сокровища России

Голованов Сергей Петрович

–  А что еще закапывать? Золотые изделия. Я ж тебе говорил.

–  Ах, да…фигурки всякие, вспомнил. Действительно, мелочь.
– Майор чуть смутился. Эдик вспомнил, что майор потерял весь интерес к Онищенко после первых же рассказов Эдика. Когда понял, что полкан действительно работает на какую-то частную глупость, не имевшую отношения к важным государственным делам, ишь ты! Эдик тогда немного обиделся таким явным пренебрежением майора.

–  Главная странность вот какая, - сказал Эдик, - он интерес к делу потерял. Давления я от него не чувствую. Фальшивит он, когда интерес свой изображает.

Вот и… - Эдик запнулся, встретив взгляд выпученных, как от испуга, глаз собеседника.

–  Вот он, главное!
– выдохнул майор.
– Все в цвет, сходится. Когда заметил, давно?

–  Зимой еще. Даже осенью, в конце…тогда месяц перерыв был, хотя самый конец сезона, вроде спешить надо до холодов.

–  В цвет, в цвет…- майор оживился, - как раз тогда и арестовали Хуторковского.

–  Какого Хуторковского?
– спросил Эдик.

–  Счастливый человек, - сказал майор с некоторым ехидством.
– Ни газет не читаешь, ни телевизор…все по-прежнему.

–  Да некогда. Да и скучно.

–  Зря. Там новости. Их надо знать.

–  Надо, - согласился Эдик.
– Но я не знаю. Про этого Хуторковского в газетах пишут? Кто он такой?

–  Нефтяной олигарх. Это же он вас с Онищенкой проплачивает. И ты не знаешь своего олигарха?

–  Какого моего? Я сам олигарх, правда, маленький. Мне до других дела нет. Мы, олигархи такие…каждый сам по себе, другие до фени.

–  Все шутишь, - мрачно сказал майор.
– Ладно, я тебе верю. На понт брал. Ты не знаешь фамилии вашего спонсора?

–  Нет. Онищенко разве скажет? Да и какая мне пенка в его фамилии?

–  Очень жирная. Или очень горькая. Это если его посадили.

–  А его посадили?

–  Если ваш заказчик - Хуторковский, да, посадили.

–  И что изменилось, если так?

–  Неужели ты не врубаешься?
– изумился майор.
– Да все! Все может измениться. Если уже не изменилось. Его заказ нашему ведомству, ФСБ, аннулирован. Он отменяется автоматически, до суда, ты пойми.

–  Одигарха нельзя посадить. Он выкрутится, - без убеждения сказал Эдик.

–  Всяко бывает. Особенно в нашей стране, - сказал майор.
– Но ваша с Онищенкой операция, она же явно сворачивается, так?

–  Пока нет, но…- Эдик подумал.
– Да, полкан заикнулся как-то, что операцию пора завершать…а теперь вот про медь заговорил…непонятки все, неопределенность какая-то.

–  Медь…- майор усмехнулся, - да просто финансирование прекратилось, вот и вся медь…Темнит Онищенко…Эдик, короче, я думаю вот что. Если и ты темнить будешь, вполне можешь остаться без головы.

–  Даже так?

–  Есть такая вероятность. Если ваш заказчик - Хуторковский, если Онищенко затеял свою игру, если продался конкурентам, то - запросто.

–  Если, если…- раздраженно сказал Эдик, - чего-то поконкретней нет? Я секреты не люблю, но я, вообще-то, Онищенке подписку давал о неразглашении…

–  Поконкретней…- майор заугрюмился, - чего уж конкретней, чем покушение? Меня чуть не убили в собственном подъезде. У парня патрон заклинило. Кому надо меня убивать? Нету среди моих клиентов таких, нету. Ну, некому меня убивать, ты пойми. Кроме Онищенко.

–  А ему зачем?

–  Затем…- майор сморщился, словно пил водку, а не сухое вино, - что если он продался

конкурентам, то ваш проект им нужно будет уничтожить. Удобнее всего это сделать, уничтожив тех, кто о нем знает. Это всего двое - ты да Онищенко. Но тебя убрать - пока нельзя. Потому что я могу догадаться. Я тоже в курсе, пусть и частично. Значит, сначала я - и только потом ты.

–  А начальство твое - что? Не в курсе?
– удивился Эдик.

–  В том-то и дело, - майор пристукнул кулаком по столику.
– Создалась уникальная ситуевина. О проекте знают только два человека - ты и Онищенко. Третий, который олигарх, не в счет. Он выбыл из игры. Он ее бросил. Что с проектом делать, а? Вот какой вопрос мучает сейчас Онищенку. Положим, олигарх из тюряги даже и заверяет, что выкрутится, что все по прежнему, но разве Онищенко поверит? Нет. А если финансирование прекратилось? Так что с проектом делать?

–  А чего с ним сделаешь?
– Эдик почесал в затылке, прикинул масштабы и ответил сам себе: - А ничего с ним не сделать.

–  А вот и врешь!
– обрадовался майор.
– Вы же золото закапываете, так?

–  Нет. То есть, не совсем золото…мы закапываем доказательства из золота. Только доказательства эти все равно вранье. Скифы - это общие предки, и не поймешь - чьи предки. Ихнее золото - никакое не доказательство, что участок принадлежит России. Зачем закапываем, непонятно.

–  По фигу мне доказательства, ты про золото расскажи, - отрезал майор.
– Что за фигурки, сколько, какие…хоть примерно.

–  Да всякой пакости…- В сердцах сказал Эдик и даже махнул рукой, не в силах перечислить в двух словах ту невообразимую круговерть фигурок и предметов, что прошлись через его руки.
– До того дошло, что наконечники для стрел - и те наковали из золота. А почему нет? Животное вроде сайгака пробьет - и ладно.

–  Наконечники? Из золота?
– оторопело спросил майор.
– Кольчугу не пробьет.

–  А у скифов могло и не быть врагов в кольчугах, - объяснил Эдик.
– Но из чего-то же надо наконечники делать?

–  Короче, много закопано?

–  Много. Впрочем, все относительно. По-моему, так мало. Если на вес, золота ушло центнера два. Или три. Но полкан тратит на обеспечение наверняка больше, чем на металл.

–  Ясно, - сказал майор мрачно.
– Имеется место, где закопано два центнера золота. И только ты и полковник Онищенко знаете - где точно. Вопрос - что будет делать полковник Онищенко? Ответ для меня ясен. Тебе легче, ты веришь людям. А я не верю. Так меня учили.

Эдик скривил губы в недоверчивой усмешке. Да, Онищенко знал точное расположение курганов с золотом, но…выкапывать его обратно?! Полкан еще не рехнулся. Это физически не возможно. В одиночку, по крайней мере. Без поддержки и прикрытия государства. Тысячи тонн земли…Эдик вспомнил картинку с юга - курганы, степные курганы до горизонта, под шквалистым в клочьях облаков небом - как припавшие к земле чудовищных размеров слоны…иди, раскапывай! Эдик, окажись в тех местах, опознал бы среди сотен курганов своих "крестников" - это ясно и полковнику. Но зачем это золото Эдику? Полкан давно понял, что для Эдика это мелочь, за которой он просто поленится нагибаться. Майор, похоже, просто сам себя застращал.