Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
Но Авдеев даже пожимает ее с подчеркнутой неохотой и толикой брезгливости, которую невозможно считать напрямую, но она буквально фонит на зубах как радиация.
— Моя жена, Оксана, — представляет Угорич, но она только слабо что-то бормочет из-за его спины, не делая ни шагу навстречу. — Валерия, рад видеть тебя такой… цветущей. Ходили разные слухи…
— Как всегда — сильно преувеличенные. Собираетесь принять участие в аукционе, Константин?
По программе он начнется через час, когда на мероприятие точно слетятся все богатые кошельки города, чтобы не один олигарх не оказался обделенным вниманием желающих залезть к нему в карман в обмен на пафосную оду о его невероятной щедрости.
До
— Обязательно посоревнуюсь с другими за право сделать этот мир чуточку лучше, — сально улыбается Угорич, говоря, конечно, абсолютную ложь. — Кстати, Вадим Александрович, я хотел…
Пока он грузит Авдеева какой-то чушью, я пытаюсь привлечь внимание Оксаны, глядя на нее настолько в упор, что она не может этого не чувствовать. Но продолжает стоять как столб и смотреть под ноги, как будто от этого зависит ее жизнь. Лезть к ней прямо сейчас тоже нельзя — любая моя попытка пообщаться с ней потом точно привлечет внимание «любимого» братца. Так что просто мысленно считаю до пяти, а потом, изобразив резкий интерес к кому-то, увлекаю Вадима вглубь зала.
— Разве ты не с ним хотела встретиться? — спрашивает Вадим, ненавязчиво, но уверенно отодвигая от меня плечом прущего куда-то мажористого парня.
— С его женой.
— А она умеет разговаривать? — иронизирует Вадим.
— В нашу прошлую встречу точно умела, но сейчас я уже ни в чем не уверена. Авдеев, ты должен мне помочь.
Он вопросительно поднимает бровь.
— Отвлеки этого урода, чтобы я могла спокойно хотя бы пять минут с ней поговорить. — Смотрю на него с видом девочки, которая целый год вела себя хорошо и заслужила подарок. — После аукциона, а потом мы сразу уйдем.
— Да без проблем. — Вадим пожимает плечами, и я с благодарностью снова хватаю его за локоть, заодно демонстрируя нацелившейся в его сторону блондинке, что здесь ей ловить точно нечего.
Аукцион тянется почти целый час — долгий, скучный и нервирующий, потому что Угорич пару раз встает и уходит, и Оксана, конечно, семенит за ним как тень. Я догадываюсь, что он просто изображает бурную и важную деятельность, выходя как раз в те моменты, когда выносят какой-то особенно дорогой лот (сегодня здесь всякие поделки детей из детских домов семейного типа). Но все равно побаиваюсь, что в какой-то из очередных «важных звонков» Угорич просто слиняет по-тихому, и вся сегодняшняя затея не будет стоить даже грамма моей любимой «Руби Ву» на губах.
На историю со звонком от представителя банка (бот сыграл свою роль безупречно), он среагировал по самому лучшему сценарию, о котором я даже мечтать боялась. Разговор записывался и на видео, и в аудио-формате, так что у меня была возможность послушать и переслушать его раз десять, прежде чем убедиться — Угорич в легкую заглотил наживку. Я боялась, что он начнет докапываться до сути, но Угорич даже уточняющие вопросы не стал задавать. Единственное, что его задевало — сколько именно денег обычно хранят в таких ячейках и как быстро он может получить к ним доступ. Неудивительно, что его дела идут из рук вон плохо и он не способен удержать в руках хоть какие-нибудь финансовые ресурсы — с таким низким уровнем критического мышления просто удивительно, что мой «любимый» братец до сих пор остается на плаву. Но мне его финансовые проблемы как раз на руку. Видимо, с тех пор они еще сильнее ухудшились.
— Понятия не имею, что теперь с этим делать. — Вадим озадаченно крутит в руках купленную страшненькую поделку
Я с улыбкой вручаю ему свое «приобретение» — вполне симпатичную глиняную чашку, сделанную не без огрехов и, конечно, не стоящее даже близко тех денег, которые пришлось за нее заплатить, но ее хотя бы можно использовать по назначению.
— Приеду к тебе в гости нахрапом сразу с посудой, — изображаю «лицом» коварные замыслы. — Не раздумал еще пускать в гости черную вдовушку?
— Да я уже просто мечтаю поскорее отсюда свинтить.
— Тебе еще Угорича развлекать. Кстати. — Замечаю Константина, стоящего в нескольких метрах от нас. Отмечаю, что желающих поговорить с ним крайне мало, и мысленно жалею Вадима за то, что ему придется вляпаться в это дерьмо на целых пять или десять минут. — Он уже и сам к тебе присматривается.
— Я даже догадываюсь, почему. — Вадим передает наши лоты с аукциона водителю, который как раз за этим пришел. — Надеюсь, в твои планы не входит моя щедрая душа и кошелек, на которые нацелился этот тип?
— Нет, Авдеев, сегодня от тебя требуется только натура.
Я придерживаю его за локоть, улыбаюсь, боковым зрением чувствуя и пару щелчков камеры, и несколько завистливых женских взглядов. И отхожу в сторону, делая вид, что очень хочу поговорить с одной странной женой банкира, аккуратно лавируя по залу, боком обходя маленькие столики, изредка здороваясь и обмениваясь парой фраз вежливости с гостями, большая часть которых мне так или иначе знакома. Когда Угорич замечает, что Вадим ненадолго остался один — тут же бросается к нему. Причем настолько быстро, что это даже смешно. Авдеев прав — братец наверняка планирует вытрясти из него инвестиции в свой очередной, полностью тухлый проект. Но главное — мой план работает, и Оксана остается без присмотра. Отсутствие надзирателя в лице любимого мужа, делает ее смелее, раз она даже голову рискнула поднять, но, заметив приближающуюся меня, тут же меняется в лице и пытается отойти в сторону. Бессмысленные попытки человека, разучившегося делать что-то по собственному желанию, а не по команде.
— Можешь бегать и дальше, и тогда ты, и твои драгоценные дети будут гнить под мостом, — говорю так, чтобы слышала только она. К счастью, Оксана нарочно выбрала самый пыльный и нефотогеничный угол, так что конкурентов на этих несколько метров свободного пространства у нас нет. — А можешь высунуть голову из жопы, выслушать меня и воспользоваться моим предложением. Предупреждаю — я скажу только раз и предложение мое действует несколько дней. Потом лавочка щедрости Валерии Ван дер Виндт закроется, и я тебе клянусь — даже если ты приползешь на порог моего дома вместе со своими драгоценными детками, я не открою дверь.
Глаза Оксаны становятся круглыми, как у курицы, а выражение лице недвусмысленно подсказывает, что она думает о наличии у меня души, сердца и прочих сочувствующих органов. А я просто знаю такой тип женщин, да и саму Оксану успела «пощупать» на способность сорваться с поводка — она никогда не сделает этого добровольно. Даже если увидит оставленные без присмотра ключи от ошейника и цепи — вместо того, чтобы воспользоваться шансом на побег, виляя хвостиком понесет их Угоричу. Единственный способ расшевелить эту лишенную воли амебу — не оставить ей выбора, предельно четко дать понять, что сегодня, прямо здесь и сейчас, она получает беспрецедентное предложение лучшей и спокойной жизни. И надо либо брать — либо признать, что ты просто бесхребетное чмо, которое не любит своих детей и не готово сражаться за их лучшую жизнь.