Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
До «Стрелецкого» ехать примерно полчаса. Я снова с водителем, так что по дороге раздаю последние указания своим парням: меня «ведут» четко по координатам, так что если с моей наполовину дохлой тушкой что-то случится… Хотя, конечно, такой вариант я не рассматриваю — Завольскому я не по зубам, иначе эта туша уже хотя бы воздух испортила в мою сторону.
По этой же причине не беру сопровождение и охрану — ничто так не обезоруживает, как осознание того, что твой соперник полностью охуел от собственной безнаказанности.
А вот старый
— Дмитрий Викторович, — здоровается правый «пес», — Юрий Степанович ждет.
Делаю шаг вперед, но левый перекрывает дорогу и выразительно протягивает в мою сторону обе руки.
— Серьезно? — вскидываю брови, вдруг соображая, что это чучело собирается меня обыскивать.
— Такая процедура. — Левое «тело» предпринимает еще одну попытку, но на этот раз я совершенно понятным образом делаю шаг назад, к машине.
— Значит, буратинка, передай своему хозяину мой пламенный привет.
Я ни хуя не блефую, когда иду к машине. Обыскивать меня он собрался, гандон штопаный.
Успеваю даже телефон достать, чтобы отдать дать отмашку запускать тяжелую «газонокосилку», но меня успевает догнать правый «пес». Обращаю внимание на телефон в его руке — даже экран погаснуть не успел.
— Дмитрий Викторович, приношу свои личные извинения. Это просто стандартный протокол, не для гостей Юрия Степановича.
— Я так и понял, — бросаю именно тем тоном, чтобы у этого дурака даже тени сомнения не осталось — как они планировали на самом деле мне абсолютно известно.
На этот раз никто не скачет у меня перед носом, не размахивает ручонками. Проводят по коридору через зал, который заканчивается дверью в отдельную ВИП-комнату. Вот заходишь — и сразу видно, кто тут дорогой, самый облизанный клиент и по совместительству — главный спонсор. Вычурно, с золотой отделкой. Чувствую себя как в лепрозории — так и тянет продезинфицировать руки, чтобы не подхватить какой-нибудь всраный пафос.
Завольский сидит в кресле за столом — жирная, потная складками потная свинья.
«Лори, бля, радость моя, да тебе памятник надо поставить за то, что в принципе смогла так долго его выдержать».
— Дмитрий Викторович! — Жирный боров вылезает из кресла, перетягивает руку через стол. — Надеюсь, вы не в обиде за этот маленький инцидент?
Пожимать его до омерзения пухлую ладонь просто с души воротит, но я должен выдержать мину типа_беспристрастного игрока. До поры, до времени, разумеется. Снимаю пальто, перекидываю через руку и сажусь в кресло напротив. Краем глаза замечаю, что двое моих «провожатых» заняли место у двери. Ок, ладно.
По свистку Завольского прибегает официантка, заискивающе смотрит на него в ожидании заказа и эта старая сука милостиво перенаправляет ее внимание на меня. Типа, уважает, с барского плеча жертвует мне свою привилегию первый выбрать
— А я, пожалуй, выпью. — Просит коньяк (конечно, жутко дорогой, уверен, что бутылку держат только для него) закуски с черной икрой, осетрину. Отпускает официантку и снова «осчастливливает» меня вниманием. — Нервы ни к черту. Вы же знаете, что в последнее время на меня просто началась настоящая травля, Дмитрий?
— Дмитрий Викторович, — поправляю я. Формальностей у нас с тобой, козел, не будет, даже не мечтай. — Я что-то слышал, да.
— Иногда нож в спину втыкают именно те, кого ты так опрометчиво туда пустил. — Издает вымученный стон. — Валерия… Она же была мне как дочь, Дмитрий.
— Дмитрий. Викторович, — повторяю выразительно каждое слово во второй раз.
И чтобы эта тварь подергалась, слегка привстаю в кресле, но только чтобы сесть удобнее и переложить пальто на другой подлокотник.
А вот Завольский моментально дергается, попадается на простейшую манипуляцию.
Когда до него доходит, что его развели, на пару секунд зеленеет от раздражения, но все-таки неплохо маскирует промашку.
— Валерия всегда была очень исполнительной девочкой, — продолжает свои байки Завольский. И я пока не очень понимаю, чего он собирается этим добиться. Убедить меня, что обезьянка — самая черная неблагодарность в этой Вселенной? — Когда она пришла в офис, я посмотрел на нее и подумал, что обязательно окажу ей любую протекцию. Они с моим Андреем были такими молодыми, амбициозными… Неудивительно, что мой мальчик моментально потерял от нее голову. До сих пор не могу поверить…
— Так много пауз, — позволяю себе ремарку, ни разу при этом не улыбаясь и даже не меняя совершенно каменную рожу отбитого на всю голову. — Давай к сути.
Завольский меняется в лице, реагируя на мое откровенное пренебрежение и «тыканье» именно так, как запланировано — фонтаном дерьма из своего раздутого эго. Трясет одним из хулиарда своих подбородков, прищуром своих поросячьих глазок давая понять, что с огромным удовольствием прошелся бы по мне своим проверенным катком.
Как Лори его вывозила столько времени? Мне ему жир прям щас пустить хочется, максимально негуманным способом, блядь.
Официантка появляется как раз вовремя, но быстро убегает, как и все травоядные прекрасно чувствуя, когда поблизости бодаются хищники.
— Валерия убила моего сына с целью получения права распоряжаться его голосом в «ТехноФинанс», — выкладывает жирный гандон.
— Доказательства? — На несколько секунд опускаю взгляд на ногти правой руки, давая еще один непрозрачный намек на то, что заранее не слушаю, даже если он выкатит результат независимого расследования.
— Дмитрий… Викторович… — Завольский прочищает горло, с трудом выдавливая из себя мое ИО, хотя я только что безнаказанно почти что смешал его с говном.