Солдат империи
Шрифт:
ПО УКАЗУ
Его Величества Государя Императора Александра Николаевича Самодержца Всероссийского и прочая, и прочая, и прочая
Объявитель сего, служивший в ...
Имеет знаки отличия ...
Жалованья получал по ... в год
От роду ему ныне ... лет, приметами:
Росту ...
Лицо (форма), глаза (цвет), нос (форма), волосы на голове и на бровях (цвет).
На службу поступил, как из послужного списка видно, из крестьян ... уезда, Губернии ..., деревни ...
Вероисповедания ... Читать и писать по-русски (умет,
На службу поступил ... (куда, в какие годы).
В штрафах не был.
Ныне ... (такой-то — Ф.И.О.), как выслуживший определенный законом срок, от военной службы уволен, по его желанию, на собственное пропитание, где жить в Империи пожелает, во всяком городе или уезде; но в Санктъ-Петербурге и Москве только в таком случае, если будет иметь возможность к содержанию себя каким-либо постоянным занятием и вообще положительным способом, отставные нижние чины из Евреев относительно мест жительства подчиняются ограничениям, в законе установленным.
Во время жительства на родине, или где оное изберет, может заниматься земледелием, мастерством всякого рода или торговою промышленностью, на существующих правилах и на общем основании с теми обывателями, среди которых водворится; также может определиться к разным должностям, вообще как на казенныя, так и на частные места, изыскивая тем способы к своему содержанию, при тех мерах, которые приняты, или впредь будут принимаемы, Правительством насчет водворения, обеспечения и призрения вообще отставных чинов.
Обязан: вести себя честно и добропорядочно; одеваться благопристойно, по миру не ходить, от всяких законам противных поступков воздерживаться, местному начальству повиноваться и никому никаких оскорблений не делать, под опасением наказания по силе существующих узаконений.
Равным образом и ему, ... внимание к понесенной им службе, оказывать, в случае надобности, всякое содействие в справедливых его просьбах или требованиях и уважение, приличное заслуженному воину.
Если же ему от кого-либо причинена будет какая обида или притеснение, то должен он приносить жалобу местному начальству, которое обязано доставить ему справедливую защиту и удовлетворение по законамъ.
В том месте, где (воинское звание владельца паспорта) ... изберет для себя жительство, должен он объявить сей паспорт местной полиции.
Дети ... (такого-то) подчиняются всем тем правилам и законоположениям, которые изданы для солдатских детей вообще.
По смерти ... (такого-то) родственникам его, или местному начальству, представить сей паспорт в местную полицию, со всеми бывшими у... (такого-то) знаками отличия и медалями для доставки Губернскому Воинскому начальнику той Губернии, в которой ... (такой-то) находился будучи на жительстве, и отсылки потом порядком в законе определенном в Инспекторский Департамент Военного Министерства.
Если по смерти ... (такого-то)
Дан в г.... Губернский Воинский начальник...
Правитель Канцелярии...
Делопроизводитель...
По получении такого паспорта стал Иван Арефич человеком гражданским, сословием — мещанин; имея свободное время до оговоренного срока поступления на службу в 1875 году, решил он побывать в Симбирской губернии, навестить родню.
Солдату собраться — только подпоясаться, сундучок свой по-прежнему оставил Гавриле Носаченко, у которого, по имевшейся договоренности, намечал Иван остаться на жительство по своем возвращении в Харьков.
Отправился Иван в дорогу, имея за плечами привычный уже ранец, а в кармане сумму денег, что была ему возвращена из артельной кассы как остаток прикопленного за последние годы жалованья.
До Нижнего Новгорода поехал Иван Арефич поездом по железной дороге, а до Симбирска добирался не последним еще до ледостава пароходом. Когда осталась позади Казань, прошел Иван на корму, несмотря на изрядный ветер, снял фуражку, принял ее на согнутую руку и долго глядел на водяную зыбь, поминал Евдо-кимыча, который навсегда остался в этих водах.
В Симбирске, прежде чем отправиться дальше, прошел отставной солдат вдоль берега реки, вторая половина октября в тот год выдалась сухой и довольно теплой.
Еще в 1873 году, в сентябре, прибыл в Симбирск 5-й пехотный Калужский полк, как отмечалось, «торжественно встреченный населением... что внесло большое оживление в жизнь города».
Оркестр полка, как водится, играл по вечерам в сквере, туда же направлялась всякая публика; заслышав издали знакомые марши, Иван зашагал поближе к месту действия.
На Венце вряд ли обратил бы мой прадед внимание на рыжего мальца лет четырех-пяти, что прогуливался с няней при хорошей погоде. Замечен он был Иваном, лишь когда вздумал требовать отвести его поближе к оркестру и при этом капризно начал топать ногами. Карапуз с трудом произносил слово «оркестр» — никак не давались ему две буквы «р».
Привычный к строгой дисциплине, унтер-офицер подумал тогда, что если малец, от горшка два вершка, так выкабенивается, то не дай ему вовремя укорот, подрастет — поздно уж будет и такого может наворотить, что всем миром не расхлебаешь...
Сразу же скажу: своих сынов Иван Арефич всегда держал в строгости, употреблял для этого в том числе и плетку, которая хранилась у него в сундуке. Перешла она потом к моему деду, мой отец хорошо плетку эту помнил, скорее, не тем, что часто бывала она в действии, а тем, что имелась в наличии и могла быть извлечена из сундука в любой момент. Таким образом, известный тезис о неотвратимости наказания для отца и его братьев находил вполне практическое применение.
Сведений о том, всех ли братьев и сестер удалось Ивану навестить, я не имею. Родители ко времени возвращения сына умерли и покоились на деревенском кладбище.