Солдаты

Алексеев Михаил Николаевич

о чем следовало бы помнить вашему уважаемому начальнику штаба. Он корчит из

себя Наполеона, хотя глуп, как вот эта... вот эта пробка.-- Раковичану с

силой рванул штопор, и бутылочная пробка со звонким хлопком вылетела из

горлышка.

Рупеску был немало удивлен несколько странной для представителя

верховного командования речью.

– - Русские не пройдут, они падут здесь костьми. Это, кажется, ваше

утверждение?

– - Мое. Я и теперь могу его

повторить, если вам угодно...-- Раковичану

замолчал, очевидно испытывая некоторое замешательство и быстро придумывая

подходящий выход из неловкого положения.-- Да, я мог бы подтвердить это и

сейчас, если б нас с вами окружало поменьше глупцов вроде вашего начальника

штаба... Кстати, генерал, я хотел бы порекомендовать вам на эту должность

одного толкового офицера. Но... ладно... об этом потом!..-- Полковник налил

себе коньяку и медленно выпил. Помолчал, о чем-то размышляя.-- Политическая

обстановка в стране значительно ухудшилась, генерал. Мы с вами уже успели

убедиться в этом. Коммунисты обнаглели, они действуют почти в открытую. Им

удалось объединиться с социал-демократами в один так называемый

Демократический фронт. Вероятно, к ним присоединится и Земледельческий союз.

Круги, к которым я принадлежу, оценивают этот факт как весьма печальный. При

первом же серьезном ударе русских правительство маршала Антонеску может

полететь вверх тормашками. И мы должны заранее подготовиться к этому

нежелательному для нас, но вполне вероятному варианту... Что вы думаете о...

генерале Санатеску? Нe является ли он подходящей фигурой?

– - Фигурой?

– - Именно. Нам нужны сейчас только фигуры. Подходящие, разумеется. Так

как же вы полагаете, Санатеску подойдет?

– - Вполне. Я служил под командованием eго превосходительства. Это --

наш!

– - Продолжайте, генерал.

– - Более ярого ненавистника русских трудно найти...

– - Ну, это мне известно,-- Раковичану усмехнулся.-- Он когда-то помог

мне скоординировать кое-какие операции в Одессе и в южной Украине... Но

сможет ли он продержаться хоть немного у власти?

– - Думаю, что сможет. Санатеску тщательно скрывает свою ненависть к

русским. Более того, он разыгрывает из себя оппозиционера...

– - Ну, нам это только на руку! -- обрадовался полковник, быстро

наполняя теперь ужо обе рюмки.-- Выпьем, генерал, за Санатеску!

– - За его превосходительство выпью с удовольствием! -- Чокнулись.

Выпили. Долго молчали.

– - Россия!..-- раскрасневшись не то от коньяка, но то от поднимавшейся

в груди мутной, давящей злобы, заговорил наконец Раковичану.-- Черт, бы ее

побрал!..

Вот вчера нашему трибуналу опять пришлось расстрелять одного

солдата. Знаете, генерал, о чем разглагольствовал этот негодяй? Только, мол,

Россия поддерживала румын в их освободительной борьбе!

– - К сожалению, он прав, этот красный хам,-- мрачно выдохнул Рупеску,

вытирая платком вспотевшую вдруг толстую шею.-- И это страшно, когда солдаты

начинают интересоваться историей. А история -- в пользу русских, что сейчас

широко используется коммунистами в их пропаганде... Тудор Владимиреску,

например, боролся против турецкого владычества бок о бок с русскими. А в

русско-турецкой войне 1828 -- 1829 годов принимали участие два румынских

полка под командованием полковника Соломона... Потом семьдесят седьмой

год... Вон когда началось это роковое для нас единение!
– - Генерал выпил еще

рюмку коньяку, желая, очевидно, хоть немного охмелеть: только в таком

состоянии положение дел не казалось ему слишком мрачным. Но хмель почему-то

не брал его. И он продолжал все тем же унылым тоном: -- Я не сказал вам, мой

милый полковник, еще об одной неприятности. Сформирована из румын,

представьте себе, добровольческая дивизия и названа именем бунтаря Тудора

Владимиреску. Сейчас она дислоцирована недалеко отсюда, где-то чуть севернее

Пашкан, готовая воевать против нас...

– - Пустяки!
– - поспешил успокоить генерала Раковичану.-- Знаю. Хотя

нелишне и там иметь своих людей. Надо нам позаботиться об этом. И вообще,

генерал, мы должны максимально активизировать свою деятельность в этом

направлении, особенно в связи вот с этим, полковник потряс листовкой.--

Главное -- всеми силами и средствами возбуждать у румын ненависть к русским.

Вместе с этим беспощадно расправляться с теми, кто сочувствует русской армии

и помогает ей... Ваш бывший адъютант, генерал, оказался несостоятельным и в

этом чрезвычайно важном для нас деле. Он до сих пор не выполнил нашего

задания...

– - Трудно перейти передний край русских. Русские с непостижимой

быстротой создали свою оборону с густой сетью траншей и окопов, с колючей

проволокой, минными полями и с отлично организованным боевым охранением,--

словно извиняясь за молодого Штенберга, проговорил Рупеску.

– - Ладно, скажите ему, что перебросим на самолете ночью. Пусть

готовится. И не только он. И святой отец тоже. Попу крестьяне верят больше.

Пусть читает свои проповеди там, а тут мы можем закапывать солдат в землю и