Солдаты
Шрифт:
героев. Он особенно долго тряс руку комсорга третьей роты Васи Камушкина.
Потом, пристально взглянув в смелые открытые глаза, в веснушчатое лицо
парня, спросил:
– - Какого года рождения?
– - Двадцать четвертого,-- ответил Вася и увидел, как лицо комиссара
вдруг оживилось.
– - В тот год, значит, когда я вступил в партию... по ленинскому
призыву,-- задумчиво произнес он и неожиданно попросил:
– - Дайте ваш комсомольский билет.
Комиссар, а вслед за ним и Вася долго вглядывались в силуэт Ленина, и
каждый вспоминал свое: Камушкин -- тот день, когда его принимали в комсомол,
а маленький большеголовый комиссар... Что же вспоминал он? И почему
потемнело его такое спокойное до этой минуты и светлое лицо? Может быть,
перед ним встала далекая студеная и скорбная зима, когда над всей страной
плыли звуки траурных мелодий и током высочайшего напряжения проходили через
людские сердца.
Вернул Камушкину билет и, почти не пригибаясь, быстро пошел по траншее.
Вася глядел в широкую плотную спину комиссара, а видел своего отца, убитого
кулаками в дни коллективизации...
Так встретился Вася Камушкин с полковником Деминым. И сейчас, после
тяжелой операции, когда из него извлекли четыре осколка, комсорг почему-то
вспомнил об этой встрече и попросил передать начальнику политотдела, что
очень хочет его увидеть.
Демин приехал.
Вася хотел было приподняться, но полковник быстро остановил его:
– - Тебе нельзя,-- и поправил под головой солдата подушку.-- Ну как
дела, орел? Царапнуло? Ничего, ничего! -- проговорил начподив с ласковой
шутливостью в голосе.
– - Не о том я...-- тихо сказал Камушкин, хватаясь за грудь.-- Горит
все...
– - Ладно, помолчим...
– - Нет... я должен сказать вам...-- Комсорг вдруг вытянулся, уперся
ногами в стенку.-- Хочу попросить вас... оставить меня на комсомольской
работе...-- Он чувствовал, что теряет силы, и торопился: -- Я вступил в
партию, но не хочу расставаться с комсомольским билетом... Помните, товарищ
полковник, ту зиму... под Москвой?.. Ну вот... Пусть в моем кармане будут
лежать два билета: партийный и комсомольский, как родные,-- отец и сын.
Скажете Шахаеву?..
– - Обязательно скажу.
– - Вот и хорошо... ведь правда хорошо?.. И капитану Крупицыну
скажите...
– - Нет Крупицына... Погиб он. Разве ты забыл?
– - Неправда!.. Капитан жив... и я, и Алеша Мальцев -- все живы!..
Все!..
Минутой позже Камушкин потерял сознание. Демин вызвал врача.
– - Проверьте мою кровь!
– - Зачем, товарищ полковник? -- удивился
доноров?
– - Ну, быстро!
– - резко сказал Демин.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Доклад начальника штаба подходил к концу. Стоя у большой карты, с
которой была сдернута занавеска, начштаба говорил против обыкновения громко
и уверенно: ему казалось, что на этот раз он сообщает командующему важные
сведения. Наконец-то удалось выяснить, что за противник стоит против их
корпуса. Правда, сведения эти получены не от своей разведки, а из штаба
немецкого генерал-полковника Фриснера, но об этом можно умолчать. Нельзя же
докладывать Рупеску, что все попытки румынских разведчиков проникнуть в
окопы неприятеля кончились неудачей...
– - Ну идите, полковник! -- сказал корпусной генерал своему начальнику
штаба. И когда тот скрылся за дверью, обернулся к Раковичану, смиренно
сидевшему в дальнем углу землянки и в который уж раз перечитывавшему
советскую листовку с первомайским приказом.-- Каково, полковник?.. Русские
говорят: "Не так страшен черт, как его малюют". Я мог бы применить эту
пословицу по отношению к генералу Сизову с его дивизией, если б остался в
том возрасте, когда людям свойственна излишняя самоуверенность. Сизов --
опасный противник.
– - Совершенно верно, генерал!
– - быстро поддержал Раковичану, выходя из
темного угла.-- В тоне вашего начштаба нетрудно было уловить нотки этой
самоуверенности, которая, пожалуй, покинула уже самого Гитлера. И я очень
рад, что вы не разделяете излишней оптимистичности вашего помощника. Сизов
– - очень опасный противник, и то, что он с ходу не смог овладеть
укреплениями, не должно изменить нашего мнения о нем. Начальнику штаба,
по-видимому, не все известно. Он повторял лишь то, что сказано в
разведсводке, разосланной штабом генерал-полковника Фриснера. А в сводке
этой по вполне понятной причине нe указано, что дивизия, которой командует
генерал Сизов, сражалась на Волге, что она пленила одного из самых блестящих
наших генералов -- командира первой кавалерийской румынской дивизии
Братеску, с которым, кстати, я имел честь познакомиться еще задолго до
войны, когда генерал Братеску был на дипломатическом поприще. Я не думаю вас
запугивать -- боже упаси!
– - но трезво оценивать силы врага всегда полезно,