Солдаты
Шрифт:
– - Дуб ты, а не акация,-- заметил сердито Громовой, обиженный тем, что
ему не дали довести до конца "стратегическую мысль", как он сам назвал свои
рассуждения.-- Кто ж так орет в трубку? Немцы могут услышать. У них от
страху слух-то, поди, заячий теперь, всякий шорох слышат.
Под зеленой сеткой, которой было прикрыто орудие, сидели артиллеристы и
негромко разговаривали. Как всегда в свободную минуту, они обсуждали вопросы
большой политики, весьма
– - А что будет с Антонеской, товарищи?
– - спрашивал один, очевидно,
только для затравки: солдатами не раз обсуждался этот вопрос, и участь
Антонеску, в сущности, была давно уже предрешена ими.
– - Повесят, что ж ему еще,-- отвечал второй боец таким тоном, словно бы
оскорбился тем, что его товарищ не понимает таких простых вещей.
– - С Гитлером бы их на одной перекладине...-- мечтательно проговорил
первый и неожиданно добавил: -- Его, Антонеску, теперь, кажись, и сами
румыны повесили б...
– - Кто знает?
– - Что ж там знать? Повесили б, говорю тебе!
– - А почему ты так думаешь?
– - Почему, почему!.. Тоже мне новый почемукин объявился!.. Что ты ко
мне пристал?
– - зашумел солдат, должно быть больше сердясь на себя оттого,
что не мог сразу ответить.
Он помолчал, подумал и уже уверенно выложил:
– - Ты видал, что в Гарманешти творится? Подняли румыны голову. Митинги
у них там и прочее. По шапке хотят они своего Антонеску. А откуда у румын
взялась такая храбрость, как ты думаешь? -- наступал на своего оппонента
солдат.-- А я скажу тебе откуда. Силу простой румын, трудовой то есть,
почувствовал, потому что мы с тобой здесь объявились. Мы хоть в ихние дела и
не влезаем, а духу придаем, смелости в общем. К тому же мы их не обижаем.
Стало быть, их обманывали насчет нас, головы им морочили то есть... А кто
морочил? Ясное дело, Антонеску, этот Ион паршивый! Понял теперь?!
Сквозь сетку брызгами лился яркий полдневный свет, рябил мельчайшими
бликами бронзовые лица артиллеристов, нагревал стальные тела орудий.
– - Снять сетки!
– - скомандовал старший на батарее, и огневые ожили.
– - Гляньте, ребята, пехота уже навострила уши! -- крикнул Громовой,
показывая на стрелков, которые, облокотившись на кромки окопов, напряженно
всматривались вперед, в подернутые текучим маревом седые горбы дотов.
Недалеко от батареи Гунько расположился со своим молодым помощником
старшина Фетисов. Он и Федченко, тот самый юный солдат, которого Фетисов
когда-то обучал окопному искусству, приготовились бить по амбразурам дотов.
По должности старшины
упросил командира роты и комбата разрешить ему произвести "эксперимент",
испытать новое свое изобретение -- бронебойку с оптическим прицелом.
Адъютант старший батальона, лейтенант Марченко, только что возвратившийся из
госпиталя, плохо верил в затею Фетисова и сказал ему:
– - Бросил бы ты, старшина, заниматься ерундой. Ничего из этого не
получится.
Фетисов удивился таким словам Марченко, но спорить с начальником не
полагалось. За старшину, однако, вступился комбат и разрешил испытать новое
оружие. А когда Фетисов отошел, комбат сказал, обращаясь к адъютанту
старшему:
– - Не понимаю я тебя, Марченко. Ведь грамотный ты человек. Штабное дело
поставил в батальоне неплохо. И вдруг не уразумел простых вещей. Ведь для
нас Фетисов -- клад!
3
Генерал Сизов с самого утра находился на своем наблюдательном пункте.
Сюда позже пришел и начальник политотдела. Демин вместе с работниками своего
аппарата последние дни почти все время находился в полках, проверяя
готовность подразделений, накоротке совещаясь с заместителями командиров по
политической части, с парторгами, комсоргами и агитаторами. Сейчас полковник
делился с генералом своими впечатлениями.
– - В первом батальоне тюлинского полка были?
– - спросил Сизов.
– - Был.
– - Как там Марченко себя чувствует?
– - По-моему, с ним все в порядке. Хлопочет, ни себе, ни другим покоя не
дает. Не без заскоков, конечно. Не хотел, например, дать старшине Фетисову
испытать свое изобретение. В батальоне этом есть такой удивительный вояка!
– - Фетисов-то? Знаю о нем. Еще по Днепру! Конструктор-рационализатор!
– - Вот-вот! Какая светлая голова! Вы знаете, что он придумал?
Бронебойное ружье с оптическим прицелом, то есть снайперскую бронебойку.
Буду, говорит, по амбразурам дотов бить. Каково!
– - Ловко придумал, ничего не скажешь!
– - от души похвалил генерал.--
Наверное, в дивизии таких много, только мы их плохо знаем. Ваши
политработники, Федор Николаевич, в первую очередь должны присматриваться к
таким людям и сообщать о них нам. Мы, начальники, должны учиться у таких
своих солдат. Ведь это золотой народ. Сколько полезного они могут подсказать
нам!
Демин помрачнел. "Начальник политотдела -- и упустил такой важный