Солдаты
Шрифт:
будет нам, передовому классу, если в такое исключительное время мы станем
отсиживаться дома?
Помните, товарищи, кроме нас, рабочих, в Румынии нет силы, способной
поднять весь народ на революционную борьбу и довести эту борьбу до победного
конца! Мы с вами, друзья, сделали только первые шаги. Теперь мы должны пойти
дальше, на решительный штурм прогнившего старого строя. Другого пути у нас
нет! Вокруг нас, рабочих, объединяются все прогрессивные элементы
– - Ты, верно, не понял меня, -- обидчиво перебил угрюмоватый шахтер.
– -
Неужели я колеблюсь?..
– - Я уверен в тебе, Лодяну. Разве старый шахтер подведет? Но ты
спросил, что нам делать дальше. И вот я отвечаю. Вчера кто-то меня спросил,
кажется ты, Лодяну, пойдут ли за нами крестьяне? Вопрос уместный, ибо
беднейшее крестьянство -- наш главный союзник в борьбе. И от того, к кому
оно примкнет, будет зависеть исход этой борьбы. Вот почему многих из нас с
вами партия посылала в деревни и села. Мы хорошо знаем, чего хотят
крестьяне. Им нужна земля. Получить ее они могут только с нашей помощью, с
помощью рабочих. Убедить крестьян в этом -- значит завоевать их на свою
сторону. Думаю, что нам удастся это сделать! Бедные крестьяне -- а их
большинство!
– - пойдут за нами!
– - Конечно, пойдут. Куда же им еще! -- выкрикнул рабочий в
железнодорожной гимнастерке. И вдруг, приблизившись к Мукершану и силой
усаживая его рядом с собой, застенчиво улыбаясь, попросил: -- Говорят,
Николае, ты видел русских солдат. Расскажи нам о них, Николае! Какие они из
себя?
Взволнованнее задышали рабочие. Освещенные улыбками, помолодели их
худые лица.
– - Расскажи, Николае!
– - Ты давно обещал!
– - Что ж вам сказать о них? -- Мукершану уселся поудобнее, пригласил
всех поближе к себе.
– - Веселые ребята эти русские. Вот их ничто не устрашит
и не остановит. И очень надеются, что свою кровь они проливают на нашей
земле не даром, что мы, их братья по классу, будем действовать решительно.
– - Да уж не подведем! -- глухо проговорил шахтер. Его дружно
поддержали:
– - Антонеску вышвырнули. На этом не остановимся.
– - Гривица* больше не повторится!
– - железнодорожник яростно щелкнул
затвором своей винтовки.
– - Умнее стали...
* Имеется в виду забастовка железнодорожников в Гривице в 1933 году,
разгромленная правительством.
– - Разрешите от вашего имени заверить партию, что мы не остановимся на
полпути...
– - Мукершану хотел еще что-то сказать, но его перебили:
– - Пусть ЦК не сомневается. Мы все пойдем за ним!
рассказывай нам о русских!
– - Давай, Мукершану!
– - Мы слушаем тебя!
– - Что ж, это можно. -- Мукершану положил свои тяжелые руки на
вороненое тело автомата.
– - Сначала только вот о чем: Центральный комитет
поручил мне отобрать десятка два рабочих-добровольцев и отправиться с ними в
армию. Надо, товарищи, чтобы и армия пошла за нами и в решительный момент
поддержала нас. Кто желает пойти со мной?
– - Записывайте меня, -- первым попросил шахтер.
Но Мукершану возразил:
– - Нет, Лодяну, тебе надо остаться. У тебя пятеро детей, жена больная.
Да и возраст твой непризывной. Так что будешь работать среди молодых рабочих
в своей шахте. К тому же у тебя в армии служит брат. Парень он, помнится,
толковый.
– - Разумный, ничего не скажешь, -- с тихой гордостью за младшего брата
проговорил шахтер.
– - Только обижаешь ты меня, старика, Николае...
– - Ничего, ты тут нужнее,-- успокоил его Мукершану.
Добровольцами оказались почти все. И Мукершану пришлось самому решать,
кого взять с собой в армию; пожилых семейных рабочих он уговорил остаться на
своих местах.
3
Дивизия генерала Сизова в полдень встретилась с большим препятствием.
Путь ей преграждала неглубокая, но бурная и довольно широкая горная речушка
Молдова, к тому же сильно порожистая. Движение полков застопорилось. Ждать,
пока саперы наведут переправу, было просто невозможно: в войсках
распространился слух, что левый сосед, овладев городом Тыргу-Фрумос, будто
бы уже подходит к Роману -- городу, взятие которого входило в задачу дивизии
Сизова. Слух этот еще больше подогрел и без того разгоряченные солдатские
души. Растерянность, вызванная встречей с злополучной речушкой, длилась
всего лишь несколько минут.
– - Что ж вы стоите, как мокрые курицы?.. Гвардия!..-- с этими словами
широкоплечий пехотный старшина с перевязанной головой, не раздеваясь и не
разуваясь, высоко подняв над собой бронебойное ружье, вошел в воду.
– - За-а
мно-ой! -- закричал он, и солдаты, один за другим, хохоча и задыхаясь от
холодной горной воды, кинулись в речку.
– - Это же Фетисов повел свою роту!
– - крикнул кто-то из сержантов.
– -
Ну и ну!.. Вот чертушка!..
– - Даешь Ромыния Маре!
– - неслось отовсюду.
Стрелковые батальоны быстро форсировали реку. На другом ее берегу