Солдаты
Шрифт:
Он легко, мягкими прыжками, вбежал по старым, подгнившим ступенькам и
скрылся за дверью. Аким круто повернулся и широкими шагами пошел по двору.
Его остановил Сенька.
– - Что это ты, Аким, вздумал строевой подготовкой заниматься? --
дурашливо спросил он. Аким не ответил. Подошел к Лачуге:
– - Что-нибудь поесть найдешь?
– - Каша вот.
Аким попробовал и отшвырнул котелок.
– - Когда ты, Миша, перестанешь пичкать нас этим кондером?
– -
Сенька.-- Видишь, даже Акиму не нравится. У всех повара как повара, кормят
солдат на славу. А в нашей роте... черт знает что!
– - Вон со старшиной разговаривайте, а я тут ни при чем,-- просвистел
сквозь выщербленные зубы Лачуга.
– - Как это ни при чем? Старшина тебе дает хорошие продукты, да ты,
Миша, не умеешь ими пользоваться. Ты сам на перловке жевательную мощность
потерял и теперь хочешь, чтобы и мы остались без зубов. А разведчику крепкие
зубы нужны... Так ведь, Аким?
Аким не ответил.
– - Впрочем, наш Аким и с зубами -- беззубый. Немцев по головке гладит.
Знала бы об этом Наташа, она бы на него и смотреть перестала. Девушки не
любят слабонервных нюнь... Им настоящие парни больше нравятся, вроде вот
меня. А что толку от тебя, Аким? Вот раскусит хорошенько Наташа, сразу...
Сенька не договорил. Худое лицо Ерофеенко покрылось багровыми пятнами.
– - Ты!.. Когда ты перестанешь...
– - захрипел он, весь содрогаясь. --
Если ни черта не понимаешь, так учись! Заладил одно и то же! Глупо все,
неумно!.. -- губы Акима тряслись.
– - Дальше своего носа ничего видеть не
хочешь!.. Парторг, видимо, совершенно напрасно хорошие слова на тебя
тратит!.. И вообще мне надоели твои остроты, Ванин! Поищи для них
кого-нибудь другого!.. А я больше не хочу ни говорить с тобой, ни слушать
твоих неумных шуток!..
Сенька опешил и не знал, как защищаться.
– - Ты, ты... Аким! Что взорвался-то?..
– - наконец пробормотал он,
пытаясь все обратить в шутку.
– - Или тебя собака бешеная...
– - Что мне с тобой говорить?
– - все еще взволнованный, но уже более
спокойно продолжал Аким.
– - Тебе кажется -- только ты один по-настоящему
воюешь, а другие -- так себе!.. Впрочем -- довольно!.. И прошу тебя об одном
– - не подходи больше ко мне!..
Сенька остолбенел: этого он мог ожидать от кого угодно, но только не от
Акима!.. Растерянный и жалкий, Сенька пытался оправдываться, но Аким уже не
слушал его. Он вскочил из-за стола и, ссутулившись, метнулся прочь.
Округлившимися глазами Ванин смотрел ему вслед, мигая светлыми, опаленными
ресницами.
Аким выскочил в огород. С размаху сел на кучу обмолоченной соломы.
Раздувая ноздри, втягивал в себя знакомый с детства горячий, душный запах
полыни и сухой березки. Мальчонкой он любил зарываться в соломе, проделывать
в ней норы, устраивать с товарищами кучу-малу, прыгать с высоких копен. В
этих ребячьих играх всегда принимала участие и Наташа. Она больше находилась
среди ребят, а не с девочками: за это подруги сердились на нее.
Запах полыни, мысли о Наташе успокоили Акима, но тут же в сердце
возникла безотчетная тревога. Не оттого ли, что лейтенант зашел к Наташе?
Аким задумался. Ревность?..
Аким лег на солому, стал задумчиво смотреть на небо, редкими белесыми
облаками сбегающее за синеющий горизонт.
"А этот... ну чего ему от меня нужно?
– - подумал Аким, вспомнив Сеньку.
– - Пристал и пристал!.."
Когда офицер вошел в хату, Наташа быстро одернула на себе гимнастерку,
отбросила на спину густые светлые кудри и, смущаясь, доложила:
– - Товарищ лейтенант, санинструктор Голубева! Занимаюсь перевязкой
раненых!
– - Вольно! -- шутливо-громко скомандовал Марченко. -- Почему не
представились раньше?
– - изогнув брови, с напускной строгостью спросил он.
– - Простите, товарищ лейтенант. Но вас не было.
– - Ладно. Пустяки это, -- уже серьезно заговорил он.
– - Как устроились?
– - Спасибо. Очень даже хорошо.
– - Так быстро и уже хорошо? -- удивился Марченко, не спуская с
разрумянившегося лица Наташи своих цепких глаз.
– - У вас чудесные ребята. Это они мне все устроили.
– - Ребята, конечно, молодцы. А командир? -- он засмеялся одними
глазами.
– - Каков командир -- таковы и его подчиненные. Так ведь говорят,
товарищ лейтенант?
– - нашлась она и тоже засмеялись. На ее щеках и полном
подбородке горели алые ямочки.
– - Вы, кажется, знаете нашего Ерофеенко? Он говорил мне о вас.
– - Да, он мой друг.
– - Вот как? Даже друг.
– - Друг, -- подтвердила она с гордостью и даже, как показалось
лейтенанту, с некоторым вызовом.
– - Так вы спешите с ним увидеться. Через два часа рота уходит на
серьезное задание.
Марченко заметил, как девушка сразу немного побледнела.
– - Не волнуйтесь, -- успокоил он ее. -- Все будет и порядке. Аким
вернется. Мы ведь разведчики, и такие разлуки будут у вас часто.
– - Марченко