Солнце больше солнца

Гергенрёдер Игорь Алексеевич

Маркел, подумав, что, если бы дело было лишь в пропитании, Илья, пожалуй, и прожил бы, как мечтает. Сказал:

– А найдут?

Обреев только вздохнул. Принялись за еду, потом Маркел вышел из избушки, где Илья привычно приласкал Марию, налёг на неё.

Не бывавший в здешних местах Маркел нашёл родник, откуда давеча брал воду Обреев, прилёг наземь и попил в удовольствии, какая вода вкусная.

Возвращаясь к избушке кружным путём, увидел кустики брусники с множеством спелых круглых ярко-красных ягод. "Объеденье!
– невольно сказал мысленно, стал рвать и есть ягоды.
– И благодать же тут!"

Илья проводил Марию к запряжке -

ехать стеречь дом, хозяйство, насколько это удастся. Затем взял корзину, длинную бечёвку, обломок ветки и немного пшена и позвал Маркела:

– Хочешь посмотреть?

Привёл товарища к поляне, на обступавших её деревьях сидели лесные голуби. Илья посреди поляны повыдергал на небольшом участке траву, расположил тут перевёрнутую кверху дном корзину, приподнял её край, подпёр палочкой, к которой привязал конец бечёвки. Посыпав на землю около корзины и под ней пшена, отошёл, разматывая бечёвку, к деревьям, где ждал Маркел. Парни спрятались за стволами, затаились. На поляну слетел голубь, стал клевать пшено. Захлопали крылья, рядом с первым опустились три голубя, подлетела ещё пара. Голуби торопливо склёвывали зёрна с земли вокруг корзины, а вот один, второй, третий, работая клювами, оказались под ней. Илья дёрнул бечёвку, палочка выскочила из-под края корзины, и та накрыла голубей.

В обед Обреев потчевал товарища щами со свежей капустой, молодой картошкой, морковкой и с голубями, говоря в радушной уверенности щедрого знатока:

– Чего кто ни толкуй, какие щи хороши, а самые лучшие щи - с голубями!

28

Поймав ещё голубей, Обреев на другой день угощал щами приятных гостий: Санечку, Лизку, Ленку и Варвару; они и сами навезли снеди, прихватили также несколько полушубков, тёплые одеяла.

За вершинами старых сосен стояло солнце, но, как и положено в эту пору, крепла прохлада. В камельке, однако, развели такой огонь, что в избушке и при открытой двери стало тепло. Всё же, затеяв баловство, парни и девушки оголились лишь ниже пояса, так что на устилавших пол тулупах, полушубках, одеялах теснились и белели в движении лишь ноги и зады. В то время как Илья вытеплял Санечку, Лизка, то ложась рядом, то вставая на коленки, щипками и шлепками поощряла любовников.

Ленка натянувшимся от нетерпения голоском бросила Варваре:

– Гляди, какая я нахалка!

И насела на лениво раскинувшегося Маркела. До чего же Варваре хотелось ущипнуть её с вывертом за ягодицу! Но это грозило неминуемой дракой, и девушка лишь в меру пощипывала подругу, которая упоённо двигала задом.

Сделавший дело Илья опрокинулся с насытившейся Санечки навзничь, она так и осталась лежать с раскинутыми ляжками, выставляя взмыленную растительность. Лизка пристроилась около парня с другого бока, потирая голой ногой его голую ногу.

Когда Ленка с Маркелом достарались до вздрагивания, она прилегла на него, и Варвара толкнула её кулаком в нагое бедро:

– Чего ещё тебе от него?!
– выговорила ненавидяще.

Ленка неохотно сползла с парня.

После того как парни приотдохнули, с Ильёй стала напористо бесстыдничать Лизка, Варвара легла под Маркела, со сноровкой действовала в лад с ним, а Ленка сидела рядом. Подкараулив миг, поймала вскинутую стопу Варвары, щекотнула подошву - подпортила девушке завершение. Та, когда парень выпустил её из-под себя, так и провела бы ногтями по подглазью подруги, но любовное действо забрало пыл, и Варвара только прошипела:

– Подлюка!

–

Я ж говорю, какая я нахалка!
– хохотнула ей в глаза Ленка, обнажая белые здоровые зубы.

После услаждающих трудов все притихли, не сразу отойдя от только что пережитого. Девушки вскипятили чайник, компания пила из кружек чай с колотым сахаром вприкуску; ели бруснику. Илья просил девушек помогать Марии по хозяйству, и все четверо отвечали согласием: подруги они были преданные. Работы же в покинутом парнями дворе было много, взять хоть ту же молотьбу. Каждой и у себя дома хватало дел вдосталь, и приходилось думать: как долго предстоит прятаться в лесу Илье и Маркелу? До Саврухи доходили вести, что красные на Волге бьют белых: отобрали Казань и, кажется, и Симбирск, подступают к Самаре. Вставал вопрос: что станется, если красные победят? и что будет, коли всё же одолеют белые?

Обреев сказал, что если дом и землю отберут, то не зря же он учился, пускай и недолго, ремеслу шорника, кузнечному и плотницкому делу.

– Проживу, лишь бы жить давали!
– заявил он деловито и тревожно и отправил в рот горсть ягод.

Маркел произнёс задумчиво:

– А по мне - без земли лучше. Не хочу пахать, мужиком жить.

Все заинтересовались, куда он хочет отправиться.

– Никуда, мне здесь в нашем краю хорошо, нравится он мне!
– с чувством проговорил Маркел.
– Офицер, который у нас стоял, сказал, что дороги плохие, не хватает элеваторов, паровых мельниц и ещё много чего. Значит, победи белые, они будут всё это восполнять. И, конечно, займутся и пожарным делом. Я думаю, в сёлах будут свои пожарные, и в Саврухе - тоже. Вот мне и дело. Постараюсь в старшие выйти.

– Неплохо надумал - чай, гореть не перестанет! Лишь бы жалование платили хорошее!
– поддержала Варвара восхищённо, как, несомненно, поддержала бы и желание Маркела стать коновалом.

Обреев с усмешкой в глазах сказал ему:

– При красных, может, и побольше будет гореть - тоже станешь пожарным? или, думаешь, они не заведут пожарных в каждом селе?

Маркел языком погонял во рту кусочек сахара, отхлебнул из кружки чая, заговорил, глядя на багровые угли в камельке:

– Если победят красные, важное будет другое. Что-то будет делаться для великой мировой силы. И я возьмусь ловить тех, кто против идеи всемирного могущества.

– Это в нашем краю-то?
– обронил Илья так, словно услышал несуразность.
– Да здесь как было, так и будет: избы, плетни, коровьи да овечьи стада.
– Он презрительно хмыкнул, заключил с издёвкой: - Великая сила!

Маркел, не потеряв спокойствия и всё так же глядя на раскалённые угли, сказал:

– В нашем краю, в нашем доме о ней открыл нам человек!
– вспоминая Москанина, произнёс размеренно:

– Хочу, чтобы и в наших местах было сотворено нужное для титанической мировой силы.

– Чтобы железный плот пролетел?
– продолжал трунить Илья.

– А хоть бы и он - от нас и на вражеские страны!
– ответил Маркел гордо: - Я верю!

29

Парням изо дня в день попадались жёлто-коричневые лисички, беловатые маслята, сине-жёлтые сыроежки, красноватые рыжики и разные другие грибы, а потом пошли всё больше золотисто-медовые зимние опята. Холодеющие ночи упреждали о близящейся зиме, в камельке до утра горел валежник. Какая-нибудь из подруг, в то время как остальные трудились по хозяйству, привозила хлеб, сливочное масло, яйца. И новости.