Солнце больше солнца
Шрифт:
– Вот бы поглядеть!
– с острым интересом сказал один из слушавших.
– Не, такое не для показа, - глубокомысленно произнёс лишённый мозолей, с важностью глядя на свою забинтованную ступню и шевеля ею.
Его спросили: чай, теперь домой отпустят? Он скис.
– Ага! На подводу солому постелят и отвезут, - произнёс насмешливо-угрюмо, сухо добавил: - Доктор сказал, послезавтра, мол, будешь бегать - семью собаками не догнать!
Санитар принёс ему котелок каши из столовой, и новобранцы тотчас пошли туда. В доме священника три комнаты были заставлены столами, в кухне повар накладывал каждому в котелок пшённую кашу, выдавал
Вскоре недалеко от села Борового встала артиллерийская батарея. Маркела под началом красноармейца отрядили туда сопровождать реквизированных лошадей. С детства приученный к уходу за лошадьми, он быстро показал себя толковым в этом деле. Его, переодетого в шинель и в солдатские шаровары, определили ездовым в обоз пехотного полка, которому была придана батарея, дали оружие: устаревшую однозарядную французскую винтовку "гра", её штык имел деревянную рукоятку и крепился к стволу справа. Маркел расспросил знающих солдат, как винтовку разбирать, чистить.
Красные двигались к Оренбургу, в котором держал ставку атаман Дутов. Налегла зима с затяжными ранними вьюгами, с кусачими, при матовом солнце, морозами, когда оброненные конские яблоки курились парком; изо дня в день Неделяев правил лошадьми, сидя на облучке тяжело гружённых саней, и выстрелить в противника ему не доводилось.
Временами где-то впереди распалялась ружейная перестрелка, пулемёты размеренно частили отчётливым густо-негромким: та-та-та... Маркелу из обоза были видны пушки своей батареи - как они, тяжко и крепко рявкнув, одёргивались назад, - затем вдалеке, в занятой белыми деревне, подскакивали тёмные фонтанчики.
Было перед сумерками, длинная вереница саней словно пристыла к белому полю возле заснеженных стогов, впереди батарея выезжала на позицию на взгорок, и вдруг из-за него понёсся ноющий с шуршаньем звук, и шагах в двухстах справа от Маркела рвануло не то чтобы очень громко, но небывало страшно. Парень кинулся с саней влево, вдавился в снег за ними, а в воздухе опять заныло, стремительно приближаясь и шурша, и ударило в поле теперь по эту сторону, но неблизко. Лошади рванулись - ездовой, не помня себя, вскочил, ухватил вожжи и каким-то чудом осадил запряжку. Другие ездовые тоже яростно-отчаянно дёргали вожжи, орали на лошадей, осаживая их, мотали головами с перекошенными лицами, полоумными глазами.
Третий снаряд разорвался ближе к батарее, её пушки стали отвечать, потом смолкли, и стало тихо. Ездовой из давно служивших крикнул другим:
– А вы думали - конец света будет?!
Один из пареньков захохотал, как дурак, и тут же во всю грудную силу извергли взрывной хохот другие - с ними и Маркел.
На другой день, после ночёвки в селе, он улучил миг - воткнул в снег палку, привязав к ней пучок соломы, и с тридцати шагов, стоя, прицелился из своей "гра". Попал второй пулей.
32
Наступление
– Завор-рачивай!
Маркел повернул лошадей вправо, они, сойдя с дороги, стали вязнуть в снегу. Сквозь ветер и густо летящие снежные хлопья прорывались крики других ездовых:
– Куда ехать?!
– Где кто - не видно!
– Войска наши где?!
– Беляки с тыла зашли!
У Маркела от ужаса стянулась кожа головы под папахой и на лице, он осадил запряжку, схватил винтовку и, проваливаясь в снег, обошёл вокруг воза. Мимо потащились развернувшиеся розвальни и тоже встали, выстрелы теперь доносились непонятно откуда, сыпало и мело так, что далее двадцати шагов всё тонуло в невиди. И вдруг у самой головы садняще пропела пуля - Маркел бессознательно пригнулся, мгновение спустя дошло: понять, с какой стороны стреляют, чтобы укрыться за санями! Несколько пуль звучно пронзили круговерть метели над возом, дёргающий за сердце посвист повторился, дважды хряско щёлкнуло по дереву - по другую сторону розвальней, и ездовой прилёг там, где был.
Выстрелы стали реже, лошади стояли смирно, осыпаемые белыми пухлыми хлопьями. Маркел лежал в снегу, мучительно напрягаясь каждым мускулом и нервом, ни о чём не думая, живя одной бессильно-надрывной тягой к спасению.
Ветер стих, открылось небо, в воздухе мелькали лишь редкие белые мухи. Парень поднял голову: вблизи стояли два воза, ездовые развернули их, собравшись было пуститься в обратный путь, но гнать коней, не видя куда, не рискнули и, как и Маркел, спрятались за санями. Весь обоз, в середине которого были розвальни Маркела, замер на занесённой дороге. К нему по полю, растянувшись в цепь, приближались солдаты, фланг цепи загибался к обозу, и ездовые закричали:
– На-аши!
Неделяев встал на ноги, глянул в противоположную сторону - шагах в двадцати осаживали коней всадники, их было немного, в глаза бросились погоны. Лошади, утопавшие в снегу выше колена, вставали на дыбы, поворачивались крупами к обозу. Всадники, по виду дутовские казаки, увидели цепь красноармейцев и спешили уйти. Один оказался ближе других, прямо напротив Маркела, тот заметил лычки на погонах, но не разобрал: две или три, это мог быть урядник или старший урядник. Весь осыпанный снегом, он натягивал поводья, запаренный конь всхрапнул - через миг Маркел, подхватив винтовку и стоя за возом, увидел конский хвост. Парень опёрся локтями на поклажу на санях, вдавил приклад в плечо, прицелился в широкую спину казака и мягко нажал на собачку. Почти одновременно с гулким выстрелом шинель посреди спины дрогнула, слетела щепоть прилипшего снега, а всадника будто потянули вбок и вниз, он сверзился с седла; лошадь удалялась без седока.
Маркел зарядил свою "гра", обежал воз, торопясь к упавшему, но вдруг настигло повелительное:
– Куда от саней?!
Обернулся: откуда ни возьмись, подъехавший верхом командир, привстав на стременах, выбросил руку в сторону запряжки:
– Поверни вперёд, не задер-рживай обоз!
Маркел забылся от обиды, что на совершённое им не обратили никакого внимания.
– Я старшего урядника сбил!
– крикнул гордо и зло.
– Ишь ты!
– рявкнул командир.
– Его из цепи сбили!