Солнечный корт
Шрифт:
Ваймак искренне думал, что одержит верх в этом разговоре. Жан хотел возненавидеть его за наивность, но он так устал.
– Теперь я могу спокойно путешествовать, - сказал Жан.
– Отправьте меня домой.
Жан не был уверен, как Ваймак мог выглядеть таким сердитым и таким измученным одновременно. Он приготовился к ответной реакции на свою неблагодарность, но все, что сказал Ваймак, было:
– Нет.
– Вы не можете держать меня здесь.
– Ты не уйдешь, - сказал Ваймак.
– Ты переживешь это, даже если нам придется тащить тебя, брыкающегося и вопящего, до финиша. И прежде чем ты даже подумаешь о том, чтобы снова встать
Ваймак подождал минуту, понял, что Жан не собирается отвечать, и, наконец, сказал:
– Я посмотрю, есть ли у Эбби колокольчик или что-нибудь еще, что мы могли бы оставить здесь на случай, если понадобимся тебе. А пока отдыхай как можно больше. Позволь мне позаботиться о твоем тренере. Ты беспокоийся только о себе, и ни о чем другом, понятно?
Как легко он это сказал, как будто Жан мог беспокоиться о себе отдельно от остальных. Этот человек пытался его убить.
– Я спросил, ты понял?
– Спросил Ваймак, поднимаясь на ноги.
У Жана хватило чувства самосохранения хотя бы на то, чтобы направить свой недовольный взгляд на дальнюю стену.
– Да.
На самом деле нет, но Ваймак не должен был этого слышать. Мужчина оставил его наедине со своими мыслями, и у Жана закружилась голова, когда он принялся гонять их по кругу. Хозяин приказал ему оставаться на месте, пока Эбби и Ваймак не объявят его годным к путешествию, но так ли это было на самом деле? Был ли это буквальный приказ или он ожидал, что Жан все равно найдет дорогу домой? Жан осторожно ощупал свое колено, но одного легкого прикосновения кончиков пальцев было достаточно, чтобы у него все поплыло перед глазами.
Эбби появилась через несколько минут с кухонным таймером и небольшим стаканом, наполовину наполненным водой.
– Я не смогла найти звонок, но ты можешь включить таймер, - сказала она, устанавливая его в пределах досягаемости. Она протянула ему воду и держала ее, пока не убедилась, что он сможет взять ее.
– Он ужасно громкий, так что мы наверняка услышим, где бы мы ни находились в доме. Воспользуйся им, хорошо? Если тебе скучно, если ты голоден, если тебе больно, что угодно. Дэвид ушел за новыми шортами и боксерами, но если ты вспомнишь что-нибудь еще, просто дай мне знать, и я напишу ему.
– Она подождала немного, чтобы узнать, не придумал ли он что-нибудь, прежде чем вытащить из кармана пузырек с таблетками. Когда он не подал руки, она высыпала две капсулы на простынь рядом с ним.
– Это поможет тебе уснуть. Чем больше ты будешь отдыхать, и чем меньше будешь двигаться, тем лучше.
– Что с моим коленом?
– Спросил ее Жан.
– Ты повредил его в драке, - холодно напомнила она ему, прежде чем дать реальный ответ: - Ты растянул связки сустава.
Ваймак говорил об этом не для того, чтобы добиться сдержанности хозяина. Из-за травмы колена и ребер Жан выбыл из игры до середины лета. За это хозяин удалил бы его из стартового состава, а Рико избил бы его до полусмерти за то, что он не оправдал номер, написанный на его лице. Он поправится как раз вовремя, чтобы его снова разобрали на части.
Жан взял таблетки.
– Оставьте пузырек мне.
– Ты же знаешь, я не могу, - сказала она и оставила его наедине со слишком многими мыслями.
Глава вторая
Жан
Неделя прошла как в тумане. Жан пытался
Жан каждый день проверял свои карманы и простыни в поисках телефона на случай, если Ваймак сжалится над ним, но каждое последующее требование его вернуть, наталкивалось на спокойный отказ. Даже обещание, что Ваймак увидит, как он звонит, не поколебало старика, и Жан едва удерживался от желания швырнуть подушки Ваймаку в лицо.
Он искал кровать Зейна каждый раз, когда просыпался, но в спальне по-прежнему было пустынно. Они были соседями по комнате три года, а напарниками в Воронах почти два: не друзьями, а жестокими союзниками, по крайней мере, до тех пор, пока Натаниэль все не разрушил. Январь был настоящим кошмаром, от которого ни один из них не мог оправиться, и каким бы тревожным ни было одиночество, Жан испытывал такое отчаянное облегчение от того, что освободился от другого человека, что едва мог дышать.
Отсутствие Рико было невыносимо. Жана повысили до напарника Рико после того, как Кевин ушел от них, а это означало, что он провел последний год, вынужденный находиться в одной или двух комнатах от Короля. Это был самый длинный поводок, который когда-либо был у Кевина, поскольку Рико очень раздражало, что Моро повсюду таскается за ним по пятам, но все же достаточно короткий, чтобы придушить Жана. Его краткое назначение к Натаниэлю на рождественские каникулы было столь необходимым лекарством для его душевного равновесия.
Вместо Рико и Зейна у него были Ваймак, Эбби и Рене, которые курсировали, проверяя его, насколько это было возможно в их расписании. Они водили его в ванную по мере необходимости, приносили еду, которую было легко съесть, и приносили книги, которые он отказывался читать. Раз в день или через день? Жан не знал большего - Эбби запирала дверь, чтобы помыть его и осмотреть раны.
Постепенно Жан осознал всю степень того, что Рико с ним сделал. Самым страшным было то, что у него были сломаны три ребра, а также растяжение связок нижних конечностей и вывих лодыжки. Синяки, покрывавшие большую часть его тела, уже почти зажили, но слишком многие из них все еще были неприятно темными. Не все порезы были настолько серьезными, чтобы требовались швы, а на сломанный нос Жану потребуется пара недель. Именно с волосами Жан не мог смириться, отказываясь обращать внимание на все остальное. Он был достаточно тщеславен, чтобы глубоко огорчиться из-за того, как много их Рико удалось вырвать, но не настолько отчаялся, чтобы спросить Эбби, сколько времени требуется, чтобы волосы отросли снова.
Его мрачные размышления были прерваны неуверенным стуком в дверь. Никто из его похитителей никогда не вызывал такого подозрения своим визитом. Жан не потрудился сесть, поэтому повернул голову и наблюдал, как его новый гость проскользнул в комнату. При виде темных волос и зеленых глаз Жан сел быстрее, чем следовало бы. Он недовольно зашипел сквозь стиснутые зубы и откинулся на спинку кровати. К тому времени, как он устроился, Кевин уже сидел на кровати, поджав под себя одну длинную ногу, а другую свесив в бок.