Солнечный корт
Шрифт:
Несколько дней назад Жан был уверен, что Ваймак солгал ему, но Кевин Дэй был загорелым.
– Ты ушел с корта, - сказал он, слишком недоверчиво, чтобы взять себя в руки, - чтобы отправиться в горы? Ты? У нас сейчас чемпионат в самом разгаре.
– Мне угрожали ножом, - сказал Кевин, неловко пожимая одним плечом.
Кевин медленно оглядел Жана, оценивая его травмы. Жан лучше всех знал, что не найдет в его взгляде гнева; лучшее, на что был способен Кевин, это испытывать безграничное чувство вины. Кевину доводилось видеть и похуже. Иногда после этого Рико позволял Кевину остаться
– До июня, - сказал Кевин ни с того ни с сего.
– Да, - сказал Жан. Он посмотрел на закрытую дверь и перешел на тихий, но напряженный французский.
– Ваш тренер позвонил хозяину.
– Просил пощадить тебя?
– Разрешить мне остаться на несколько недель, - сказал Жан. Он склонил голову набок и проницательно посмотрел на Кевина.
– Твой тренер утверждает, что знает их секреты. Он сказал, что ты рассказал им все. Все о Гнезде, или все о...?
– Даже здесь он не осмелился произнести это вслух, но он доверил Кевину заполнить пробелы. Когда Кевин отвернулся, вместо того чтобы ответить, Жан резко и недоверчиво вздохнул.
– Ты имбецил. О чем ты только думал?
– Я не думал, - признался Кевин.
– Я боялся, что он отправит меня обратно в Эвермор. Я не жалею. Не жалею, - настаивал он, слегка нахмурившись под скептическим взглядом Жана.
– Они заслуживали того, чтобы знать, во что ввязываются, укрывая меня.
– «Они заслуживали того, чтобы знать», - с презрением повторил Жан.
– Я видел, как ты лгал тысячу раз. Ты не обязан был говорить им правду.
Кевин не стал тратить время на оправдания своего идиотизма, а сказал:
– Я не должен был оставлять тебя. Я знал, что он сделает с тобой, когда поймет, что я ушел. Но я…
– ...все равно сделал меня частью этого, - напомнил Жан, когда Кевин запнулся. У Кевина хватило такта вздрогнуть. Жан почувствовал, как в нем закипает старая и уродливая ярость, и он вцепился раненой рукой в простыни, словно мог каким-то образом сдержать ее одной лишь силой.
– Это был мой единственный шанс, - сказал Кевин.
– Я знал, что ты не пойдешь со мной.
– Мое место в Эверморе, - согласился Жан, - но тебе не обязательно было, уходя, перерезать мне горло.
Когда-то он был готов на все ради этого глупого человека, и Кевин это знал. В конце концов, он использовал это против Жана, умоляя его отвлечь Рико, пока оплакивал свою сломанную руку. Кевин покинул Эвермор, как только все прояснилось, и Жану потребовались недели, чтобы убедить Рико и хозяина в том, что он невиновен и ничего не знает. Им пришлось заменить весь комплект его защиты до конца января. Никто не увидел, сколько крови впитала черная ткань, но все вороны чувствовали ее запах.
Не должно было занять так много времени, чтобы заслужить их прощение после стольких лет преклонения головы и принятия любого наказания, которое Рико счел нужным ему назначить, но Кевин подставил их обоих. Кевин умолял Рико на японском и английском перестать его бить, а когда Рико не поддался, запаниковал и обратился за помощью к Жану на французском. Они так долго хранили это в тайне, а Кевин в мгновение ока все испортил. Между этим наглым неповиновением
– Прости, - тихо сказал Кевин.
Он протянул руку. Жан бросил на него сердитый взгляд, но Кевин был готов переждать его. Наконец Жан ослабил хватку и вложил свою руку в руку Кевина ладонью вверх. Кевин осторожно обхватил ее пальцами, чтобы поворачивать руку Жана то так, то эдак. Жан не хотел снова видеть эти синяки и ссадины, поэтому он перевел взгляд мимо Кевина на темный экран телевизора. Кевин постучал по пальцам Жана, отдавая безмолвную команду, и Жан в ответ сжал кулак. Было чертовски больно, но он смог это сделать. Кевин вздохнул, то ли от усталости, то ли от облегчения, и спросил:
– А что, если это было бы не так?
Жан посмотрел на него непонимающим взглядом.
– Что?
Губы Кевина резко дернулись, как будто он пожалел, что заговорил. Ему потребовалась минута, чтобы собраться с духом и заговорить снова, и на этих словах Жан вырвал свою руку из ослабевшей хватки Кевина:
– А что, если бы твое место было не в Эверморе?
– Неделя, проведенная вдали от корта, повредила твои измученные мячом мозги?
– Спросил Жан.
– Я Ворон. С твоей стороны намекать на обратное, столь же оскорбительно, сколь и невежественно.
– Что, если Эдгар Аллан тебя отпустит?
– спросил Кевин.
– Твое место на корте, но оно не обязательно должно принадлежать им. Если Андричу придется и дальше вмешиваться в дела Гнезда, хозяин может согласиться на перевод. Неважно, куда ты пойдешь, ты все равно окажешься там, где тебе самое место.
– Кевин указал на свое лицо, и Жан понял, что он имеет в виду цифру на скуле.
– Этого должно быть достаточно.
– Может быть, - бросил ему Жан.
– Вероятно. Ты беспомощный ребенок. Ты забыл о себе.
– Скажи мне, что я не прав, - настаивал Кевин.
– Хозяин скорее увидит меня мертвым, чем отпустит, - сказал Жан и провел рукой по воздуху, словно читая заголовок: - Жан Моро покончил с собой, выбыв на неопределенный срок из-за травмы, что принесло бы нам симпатии прессы и дополнительное преимущество в оставшихся играх.
Кевин подумал, прежде чем согласиться:
– Это встряхнуло бы матчи Большой тройки. Пенсильвания не упустила бы прекрасную возможность, но Университет Южной Калифорнии воздержался бы из уважения к трауру состава. Было бы лучше, если бы они этого не стали делать, - сказал он немного раздраженно.
– Думаю, в этом году у них есть реальный шанс.
– Твоя слепая преданность этим клоунам утомляет.
– Некоторые из них тебе нравятся, - напомнил ему Кевин.
– Даже не смей, - предупредил его Жан, ничуть не удивленный. Кевин слегка пожал плечами, не раскаиваясь до конца. Жан с трудом подавил желание столкнуть его с кровати.
– То, как ты заискиваешь перед ними, неприлично.
– Их доброта имеет значение, - сказал Кевин.
– Если кто-нибудь скажет, что Вороны выиграли только потому, что Троянцы сдерживались, репутация Эдгара Аллана будет иметь меньший вес. Ты знаешь, что хозяин не может этого допустить. Вот почему ты сейчас здесь и почему он, по крайней мере, позволит тебе пережить финал. Это твой единственный шанс сбежать.