Солнечный корт
Шрифт:
Жан не спрашивал, но Нил объяснил:
– Мы с дядей прилетели в город по нашим собственным паспортам. Из-за открытого дела моего отца это должно насторожить местное отделение ФБР. Теперь нам просто нужно создать след, чтобы мы могли спровоцировать столкновение.
Ответа от него не требовалось, так что Жан лишь вяло махнул рукой и последовал за Нилом в тайский ресторанчик в захудалом углу. Нил отмахнулся от предложения официантки, осмотрелся. Заведение было переполнено, но Нилу потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти остальных участников их вечеринки. Когда он вошел, Жан последовал за ним. Мужчина, к которому они подошли, был
Нил протянул ему меню, как только он сел, но Жан отодвинул его в сторону.
– Нет.
– Рекомендую все же что-нибудь съесть, - сказал мужчина напротив него.
– У тебя впереди очень долгий вечер, и я сомневаюсь, что следующие его хозяева будут настолько добры, чтобы накормить тебя.
– Стюарт Хэтфорд откинулся на спинку своего стула, чтобы рассмотреть Жана. В нем не было ни доброты, ни едва заметного интереса, но ему удалось изобразить вежливость, когда он сказал: - Жан-Ив Моро. Уверен, это доставит тебе удовольствие.
Это привлекло внимание Нила, и он перевел взгляд со своего дяди на Жана, хотя Жан сказал:
– Не называйте меня так.
Официантка подошла прежде, чем Стюарт успел ответить. Жан попытался отослать ее, но Нил заказал две порции чего-то, что Жан не узнал. Как только она ушла, Нил спросил:
– Жан-Ив?
– Не надо. Мне запрещено использовать это имя, - предупредил его Жан.
– Кто это сказал?
– спросил Стюарт.
– Мертвый ребенок? Твое официальное имя сейчас важнее, чем когда-либо прежде, так что привыкай его слышать.
– Он не стал дожидаться ответа Жана, а посмотрел на Нила и провел рукой по своему лицу.
– Ты притащил его сюда, брыкающегося и кричащего, или это какая-то несвязанная проблема?
Нил пожал плечами.
– У тебя есть кто-нибудь, кто мог бы взяться за работу на месте?
– Зависит от того, что ты можешь себе позволить. Сейчас достаточно неподходящее время, чтобы поднимать цену.
– С выбором времени ничего не поделаешь, так что мне все равно, какова будет цена. Он ничего у меня не конфисковал, - напомнил ему Нил.
– Я не захватил с собой, но ты же знаешь, что я отдам. Просто найди способ, как тебе это передать.
– Официантка снова подошла с апельсиновыми напитками для Нила и Жана, и Нил одарил ее обезоруживающей улыбкой, которая никогда не была ему к лицу.
– У вас есть ручка, которую я мог бы одолжить? Спасибо, я верну ее вам, как только смогу.
Нил что-то нацарапал на обратной стороне салфетки и подвинул в сторону своего дяди. Стюарт несколько минут обдумывал это, прежде чем передать через плечо женщине в соседней кабинке. Она встала и ушла без комментариев.
Они больше не разговаривали, пока официантка не вернулась с их тарелками. Нил вернул ручку и банковскую карточку, чтобы освободить столик. Жан смотрел на свою лапшу, пока Нил подписывал и возвращал чек. Он не видел информации о питании в меню, но готовил вместе с Кэт достаточно долго, чтобы догадаться, что это блюдо нарушает почти все правила из «крошечной книги о допустимом питании» семьи Воронов. Он отодвинул его в молчаливом отказе и проигнорировал взгляд, который Нил бросил на него в ответ.
К счастью или нет, но у них были более серьезные причины для беспокойства, потому что, как только они избавили официантку от необходимости следить за ними, у них появилась возможность поговорить наедине. Стюарт откинулся на спинку
– Вся операция будет уничтожена. Скажи мне сейчас, собираешься ли ты сопротивляться.
Жан не имел права отказываться, когда эти приказы исходили с самого верха, но он слишком многое пережил, чтобы сейчас держать язык за зубами. Ничего из того, что Стюарт мог бы сделать ему за его дерзость, не было бы хуже, чем даже не попытаться спасти ее.
– Если это то, что от меня требуется, я не буду сопротивляться, - сказал Жан.
– Но что этот план значит для моей сестры?
Стюарт молча рассматривал его, казалось, целую вечность. Жан считал секунды, чтобы не думать слишком глубоко, он насчитал уже тридцать шесть, когда Стюарт, наконец, спросил:
– Ты думал, что особенный?
Жан приготовился к неизбежному жестокому возмездию, но то, что Стюарт сказал дальше, было хуже всего, что Рико когда-либо делал с ним:
– Ее продали всего через два года после тебя. Одному из знакомых твоей матери, если я правильно помню, торговцу оружием в Алжире.
– Он оглянулся через плечо, ожидая подтверждения, и получил кивок от одного из сидевших там мужчин.
– Где-то здесь есть имя, но, думаю, для меня оно имеет значение больше, чем для тебя.
Жан не хотел этого говорить, но он должен был знать. Слова выползли из него, разрывая горло:
– Она мертва, да?
– Мягко сказано.
Он был так далек от этого момента и от своего тела, но позыв к рвоте был настолько сильным, что он почувствовал, как все его волосы встали дыбом. Он уставился на стол невидящими глазами, в то время как его сердце пробивало дыры в грудной клетке. Ему нужно было ответить, но куда подевался его голос? У него не осталось слов; нарастающая боль в груди стала началом рваного и неистового крика.
Внезапная тяжесть чужой ноги, прижавшейся к его ноге, привела его в чувство, и тихое «Жан», произнесенное Нилом, подсказало ему, как вернуться. Жан с трудом сглотнул, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, и сумел выдавить из себя:
– Я сожгу дом дотла.
– Я не сомневался, - сказал Стюарт.
– Вот с чего мы начнем.
Он изложил суть истории, придуманной для них ими. Нил, по-видимому, сопротивлялся тому, чтобы выдать ФБР какие-либо европейские контакты, когда они в последний раз вызывали его на допрос. Он намеревался защитить интересы своего дяди, но теперь они могли представить это как попытку защитить Жана.
Все было просто: мясник и его маленький сын несколько раз приезжали во Францию в поисках новых европейских партнеров, которых Мэри не могла предложить, и мальчики сблизились из-за общей любви к набирающему популярность виду спорта. Нил рассказывал о мельчайших деталях с легкостью, которая произвела бы впечатление в любой другой день, а Стюарт опросил их обоих, чтобы убедиться, что их ответы дополняют друг друга, но не кажутся подозрительно идентичными.
Жан сосредоточил все свои силы на повторении, отчаянно хватаясь за что угодно, что помогло бы ему продержаться еще немного, но больше сказать было нечего. Стюарт встал и ушел, полагаясь на то, что ФБР позволит ему беспрепятственно покинуть город в пользу более уязвимых мест, которые он оставлял после себя. Две кабинки по обе стороны от них тоже опустели, и команда Стюарта выстроилась в очередь за ним. Тишина, воцарившаяся за столом в его отсутствие, была слишком глубокой, и мысли Жана вышли из-под контроля, заполнив пространство подобно сильному шторму.