Солнечный змей
Шрифт:
– Не подобает говорить с гостями из-под камня, – с лёгкой досадой в голосе сказал мертвец, – и я признаю свою оплошность – но встать, увы, не могу. Взрыв не пощадил ни гостевую залу, ни мои бренные кости. Надеюсь, вы не обижены на моё пренебрежение приличиями…
– Ничего страшного, – Нецис потянул на себя паутину корней. – Фрисс, помоги мне его вытащить.
– Думаешь, надо? – Речник с опаской посмотрел на мертвяка. – Это же умертвие! Пусть бы лежало, где лежит, так от него вреда меньше.
– Это не умертвие, Фрисс. Это ирн, и к тому же
– То-синхи, – глаза нежити вспыхнули ярче. – Я – Фоэ Тхи’нгвени, и вам знакомо имя моего хозяина. Жаль, он едва ли сможет принять вас лично, как и другие домочадцы… в последний раз я видел его нанизанным на копья бунтовщиков на ступенях главной лестницы.
– Очень жаль, – пробормотал Речник, рассекая корни, опутавшие ирна, и смахивая с него прелую листву. Почерневшие кости нежити нелегко было отличить от перегноя.
– Илкор ан Кигээл, – склонил голову Нецис, легко, как тюк сена, отбрасывая в сторону базальтовую плиту и протягивая ирну руку. Раздробленные кости нежити громко заскрежетали, занимая положенные места. Мертвец выпрямился и почтительно поклонился. Фрисс посмотрел на его полуистлевшую ладонь в белых пальцах Нециса и поспешно отвёл взгляд.
– Очень печально, что я не могу вспомнить ваших имён, – задумчиво сказал Фоэ. – Столь благородные лица в Эртану появлялись нечасто. Илар’и чистейших кровей с кожей, подобной серебру, и воин-коатек, вооружённый двумя мечами… и мой череп совершенно пуст. Повелитель Тагвана знаком был с вами? Может, вы знали молодого Аданну? Увы, и он не может вас встретить. Он взорвал лабораторию, когда бунтовщики вломились в неё. Вы можете увидеть, где она была, но навряд ли вам удастся рассмотреть его кости…
– Не печалься, Фоэ, – покачал головой Нецис. – Ты нас не знаешь. Меня называют Нецисом Изгнанным, Фриссгейн – изыскатель, вошедший в легенды, и мой друг. Твой хозяин был не только Магом Жизни, но и алхимиком?
– И очень неплохим, – с гордостью ответил Фоэ. – Юный Аданна в последние годы ему не уступал. Я – всего лишь ирн, его служитель, но если вы хотите что-то узнать…
Он оглянулся и чуть не развалился надвое – перебитый хребет держался непрочно. Нецис направил ему в поясницу зеленоватый луч, ирн резко выпрямился, глаза его позеленели.
– Благодарю, – он поклонился. – Я очень хотел бы оказаться небесполезным, но, увы, мой череп разбит, а лаборатория взорвана, и свитки дома Нор’нгвени… боюсь, это всё, что от них осталось.
Он кивнул на нишу в дальнем углу. Плита, придавившая Фоэ, когда-то закрывала её. Сейчас на дне ниши лежала кипа чёрных, изъеденных личинками листов – Фрисс угадал несколько обрывков велата, рассмотрел свинцовую печать, когда-то подвешенную к свитку…
– Да будут они прочтены в Кигээле, – вздохнул Нецис. – Судьба дома Нор’нгвени меня печалит, но всё же пришёл я сюда не из-за неё. Ты был служителем чародея… Тебе доводилось покупать для него реагенты? Может, ты помнишь, что
– Я помню их в точности, – кивнул Фоэ, и его позвонки скрипнули. – Я покупал их, и я знал, где найти каждый из них, и по какой цене. Едва ли мои советы сейчас будут вам полезны. Я очень давно не слышу городского шума, при том, что в стенах полно дыр. Вы лучше меня знаете, что происходит снаружи, но я почти уверен – лавки реагентов сейчас закрыты.
– Так и есть, – склонил голову Нецис. – Более никто ничего не купит в лавках Эртану. И всё же есть реагенты, которые не портятся от времени. Ты слышал что-нибудь о цветке Морихийки?
– Ха-ах, – рот ирна широко раскрылся, он попытался выдохнуть, забыв, что лёгких у него нет, да и не было. – Разумеется, о Илриэйя. Мой череп не настолько разбит, чтобы я забыл алхимию вовсе. Это великолепный реагент, редчайший и крайне ценный. Не могу похвалиться, что держал его в руках, но слышал немало. Повелитель в последнюю весну вознамерился получить хотя бы четверть ишти его лепестков, но успехом эти намерения не увенчались.
– Значит, нигде в Эртану этого растения нет, – пробормотал Нецис, с сожалением глядя на проломленную стену. – Не растёт и не хранится… Что же, это печально. Где же почтенный Тагвана собирался его искать?
– Хс-са, – голова ирна безвольно качнулась. – Мы слышали, будто оно есть в Хлимгуойне, но её Кемирейкс… Вы знаете его, должно быть, – бунтовщик Нгварра, Нгварра-Слепец…
– Знаем, – кивнул Нецис. – Так вы знали, что в Хлимгуойне есть это растение, или только предполагали, что оно может там быть?
– Хс-с-са, – Фоэ покачнулся и чуть не упал, Фрисс выставил вперёд руку, чтобы удержать его, и еле успел отвернуться – его передёрнуло от омерзения. – Хлимгуойна – такая местность… Мы только предполагали, о Илриэн.
– Твоим костям сильно досталось, – покачал головой Нецис и кивнул на корни. – Садись, Фоэ Тхи’нгвени. Фрисс, я отлучусь на четверть Акена. Отдохни, поешь. Мы долго здесь не задержимся.
– Будь осторожен там, – нахмурился Речник. – Эти фиэнчи…
Он покосился на багровое запястье.
Чёрная летучая мышь скользнула над обломками и вылетела в пролом. Фрисс опустился на корни и отщипнул кусок лепёшки. «Только не смотреть на мертвеца,» – мелькнуло в голове. «Как эти кости ещё ходят?!»
Когда Фрисс вспомнил об ирне, мертвяка рядом уже не было – он стоял, держась руками за стену, и смотрел в затянутое мхом окно. Его плечи дрожали.
– Фоэ, – окликнул его Речник, заталкивая подальше отвращение. – Здесь была большая битва?
– Я мало знаю о битвах, о коатекский воин, – ирн медленно развернулся к нему. – Мы слышали, будто бунт уже подавлен, дикарей отогнали в лес… а потом в одно утро рухнула и стена, и весь город. Повелитель Тагвана взял тогда корзину с зельями и встал у двери. Я слышал много воплей… Аданна велел мне тогда идти к повелителю, принести ему ещё зелий, но я увидел его убитым. Дикари убили бы и меня, но я никогда не был живым…