Солнечный змей
Шрифт:
– Река моя Праматерь! А засоленные камни ты здесь не пробовал?! – не выдержал Фрисс. – Какой страшный голод должен тут быть, чтобы медузью икру потянули в рот?!
– И в тебе, Фрисс, есть нечто удивительное, – покачал головой Нецис. – К примеру, твоё отношение к некоторым видам пищи…
Флона переступила с лапы на лапу, рыкнула и потянулась к шевелящемуся листу Чокры. Лист тут же свернулся и юркнул в расщелину корня. Двухвостка обиженно взревела и громко затопала, разбрасывая вокруг обрывки мха.
– Пойду нарежу листьев, а то она не уймётся, – вздохнул Речник, прикидывая расстояние до ствола, из которого торчали перистые
…Речник спрятал кошель с красками и внимательно посмотрел на разрисованную руку. Чёрные тонкие линии обхватили запястье, красные «лучи» протянулись меж пальцами, врастая в багровую дугу-полукруг. «Я верен долгу,» – читалось в чёрных и алых завитках, – «и надежда меня не покинула».
– Мерзкий морок! – досадливо поморщился Речник – увиденное ночью так и стояло перед глазами, заслоняя собой лес. – Кому только в голову такое пришло?! Так оговорить Гедимина, свалить на него такую вину… Он никогда не поднимал руку на беззащитных, он даже крыс щадил!
– Та-а… – Нецис посмотрел на него с затаённым беспокойством. – Видение невозможно без света, а в этом году сам свет отравлен. Солнечный змей будет очень рад, если самые прочные союзы разрушатся. Он знает, какие видения вытащить из мрака, чтобы разбудить злобу и страх. Не бойся, Фрисс. Снам Кровавого Солнца нельзя верить.
Двухвостка переступила с лапы на лапу и с решительным фырканьем потопала в заросли. Фрисс ухватился за шип – тюки с рублеными листьями заскользили вдруг по панцирю и чуть не улетели в мох. Приземистая вьющаяся «трава» захрустела, в разные стороны полетели обломки коры, в воздух поднялось облако древесной трухи. Панцирь Флоны заскрежетал о вывороченный корень Высокой Чокры, Двухвостка раздражённо дёрнула лапой, смяла раскидистый папоротник, принюхалась к раздавленным листьям и остановилась, сосредоточенно их жуя. Путники переглянулись.
– Когда же ты наешься?! – нахмурился Речник и громко стукнул палкой по краю панциря. Двухвостка смущённо фыркнула и побрела дальше, с трудом вытаскивая лапы из прелой листвы и переплетённых мхов. Из зарослей взвилась стая микрин и порскнула в разные стороны, врезаясь в кусты и подвернувшихся людей. Через десять шагов Флона остановилась, мотнула головой и испуганно заревела. Впереди не было и намёка на тропу – папоротники, мхи, лианы и вылезающие из земли корни сплелись воедино, в плотную чёрно-зелёную сеть.
– Та-а, илкор ан Сарк… Так мы далеко не уедем, – покачал головой Нецис, снимая с пояса тонкий и бесполезный на вид костяной нож.
– Нецис, сиди где сидишь. Я расчищу, – Фрисс с обречённым вздохом вынул из ножен мечи и посмотрел вниз, выискивая, куда можно встать. Флона перепахала слежавшиеся чёрные листья, они встали дыбом, и Речник не был уверен, что под ними твёрдая земля.
– Синхи кэи си-меннэль, – пробормотал Некромант, придерживая Речника за плечо. – Есть другой способ…
Он быстро, но осторожно провёл лезвием ножа по своему предплечью – обе кромки почернели от крови – поднял нож над шипами Двухвостки, остриём к лесу, и плавно взмахнул им справа налево. Фрисс тихо присвистнул – никто не притронулся к кустам, но они, рассечённые надвое, осыпались к лапам Флоны. Двухвостка настороженно фыркнула.
– Та-а, си-меннэль, – дёрнул плечом Некромант и взмахнул ножом сверху вниз, вычерчивая в воздухе два луча от одной вершины. Зелёная сеть распалась, впереди открылся широкий просвет. Флона с радостным
– Синхи, – кивнул Нецис, не опуская нож. Невидимый, но очень длинный и острый клинок рассекал заросли на его пути, прокладывая тропу, и самые прочные корни рассыпались перед ним. Двухвостка топала по туннелю в чаще, подбирая на ходу то лист, то веточку, иногда что-то чавкало под её лапами, и панцирь начинал раскачиваться. Речник покачал головой.
– Вот это колдовство, – пробормотал он. – Совсем как тем летом… Нецис, а если ты устанешь, я с этим ножичком управлюсь?
– Ничего нет проще, – отозвался Некромант. – Вот, держи. Только не направляй ни на меня, ни на Флону… и себе ничего не отрежь – это лезвие куда острее твоего меча! Нам ещё повезло – попали сюда в засуху, при разливе Ньянзы тут не пробраться и вплавь…
…Костяной нож рассёк путаницу колючих лоз, натянутую меж Высокими Деревьями, Двухвостка сунулась в просвет и испуганно заревела – земля вдруг ушла из-под её передних лап. Фрисс кубарем перекатился к её хвосту, Флона попятилась, отползая от опасного края, и замерла, шумно дыша и мотая головой. Недоеденная лиана свисала из её пасти.
– Одно из русел Ньянзы, – бесстрастно пояснил Нецис, глядя вниз, в открывшийся внезапно овраг. – Очень неплохо, Фрисс. Мало кто находит Эртану с первого захода. Отсюда хорошо виден город – можешь посмотреть на башню Уджумбе. Вблизи её трудно увидеть целиком.
– Река моя Праматерь, – пробормотал Фрисс, перебираясь на середину панциря. Флона уже не падала, бояться было нечего, и Речник с изумлением смотрел вниз, на дно широкого оврага. Его склоны сплошь поросли папоротниками, корни Высоких Деревьев высовывались из земли, и мох свисал с них. Внизу непроходимой стеной поднимался мечелист, а в крохотных просветах-оконцах темнела вода, подёрнутая ряской. Что-то яркое всплыло в ближнем «окне» и замерло, вскинув над водой голову с разинутой жёлто-чёрной пастью. Воздух с оглушительным треском вспорола маленькая молния, в пасть упала сбитая на лету медуза, и молчаливый хищник тихо ушёл под воду.
– Если судить по этому руслу, воды в Ньянзе почти не осталось, – тихо заметил Нецис, выглядывая что-то на склонах. – Каменная облицовка ещё сохранилась, и мы могли бы спуститься, но вот переплывать русло, заросшее Х’тарр Кси…
– Храни меня Река, – покачал головой Фрисс. – Вода, должно быть, тёплая, раз они так расплодились…
Хищные растения высовывали змеиные головы из каждой лужицы – маленькие, едва ли длиннее локтя, но смертельно опасные. Флона смотрела на них, громко пыхтя, как будто силилась понять, еда это или враг.
– Здесь был пруд? – теперь и Фрисс разглядел серые базальтовые плиты, выщербленной чешуёй покрывшие каждый склон. Корни давно взломали их, а мох разъел, но камень ещё проступал из-под буйной зелени. Где-то справа от Двухвостки, за стеной деревьев, на краю оврага что-то негромко поскрипывало, и Речник как будто видел тени, скользящие по дну, и смутные груды камней внизу, под тенями.
– Скорее, речка, – ответил Некромант, пытающийся рассмотреть не то камни, не то тени. – Река Ньянза с притоками, озёрками, старицами и каналами. В дни дождей – озеро Ньянза. Плотины удерживали воду в каждой запруде, но сейчас они разбиты. Надеюсь, они хотя бы не подломятся под ногами, иначе в город только я и доберусь…