Солнечный змей
Шрифт:
– Та-а… тут всё пропитано Квайей, Фрисс, – Нецис шумно вдохнул и покачал головой. – Квайей и болотной сыростью. Судя по этим выбоинам, городской холм понемногу погружается в заводь, из которой восстал. К лучшему, наверное, что Нгварра Нор’хецаран ничего этого не видит.
Снова что-то заскрипело за углом оплывшего дома, крыша которого давно провалилась внутрь, а стены опасно накренились. Гигантский костяной паук – когда-то он был бронированным токатлем – приделывал к своему туловищу отвалившийся череп. Речник изумлённо мигнул – череп встал на место, как влитой, и голем, залепив грязью оставшиеся трещины,
– Отсюда все жители ушли мирно, – сказал Нецис, обведя рукой развалины. – Всё забрали и всех увели. Здесь, у ворот, и в центре – дома, где жили люди, им досталось, когда войска Моагаля подавили бунт Нгварры – с тех пор их никто не отстроил. Заходить в них бесполезно и опасно. Вдоль стены – склады и камнерезные мастерские, там, возможно, осталась сотня-другая базальтовых плит, но нам они сейчас ни к чему. Куда тебя поведёт чутьё, я не знаю, но я присмотрелся бы к храмам. Думаю, здесь мы разделимся – по крайней мере, до вечера. Так дело пойдёт быстрее.
Фрисс огляделся по сторонам и поёжился.
– Разделимся? – с опаской повторил он. – В таком-то городе? Тут, небось, под каждым камнем по десять умертвий. Это же город Кэйшеса!
– Уже нет, – покачал головой Нецис. – Кэйшес оставил его, и все оставили. Тут давно нет обитателей. Рабочие големы, которых ты видел, на тебя и внимания не обратят, а слизни и ползучие грибы слишком медлительны, чтобы догнать тебя. Нечего бояться тут, Фрисс… а если всё-таки что-то случится – бросай молнию в небо, и я услышу.
Речник недоверчиво хмыкнул и вынул из ножен огненный меч. Рыжее пламя окутало клинок, но даже оно в гнилостном тумане Хлимгуойны дрожало и выглядело чахлым.
– Куда пойдём? – деловито спросил Фрисс. – И что будет, если остаться тут на ночь?
– Ломота в костях и кожная сыпь, – поморщился Некромант. – В этом мху лучше не спать. Вон там, слева – храм Богов Смерти, а за ним, если бы мы залезли на стену, ты увидел бы каменную ограду полигона Утукуту. Если где-то здесь Квайя собралась в сгусток и взрастила чёрную траву – то это там. Туда я пойду сам. Тебе остаётся башня, которую видно справа – это храм Джилана. Можешь подняться на него или заглянуть внутрь, можешь поискать вокруг – там, неподалёку, развалины дома Кэйшеса… Чёрную траву ты узнаешь. Не трогай её, даже если найдёшь, – зови меня.
Фрисс посмотрел на осевшие ступени громадной пирамиды и снова поёжился. Он видел храмы Джилана, видел и самого бога разложения, и новой встречи с ним не искал.
– Если нарвусь на Джилана, ты мне поможешь? – нахмурился он.
Некромант покачал на ладони дымящийся амулет – тёмное агатовое зеркало в кольце крошечных черепов. От камня тянулся полупрозрачный дымок, свивающийся в косы и медленно тающий.
– Повелитель мхов давно сюда не прилетает. В этом храме для него нет пищи. Тут неприятное место, Фрисс, и всё же Морихийки сама себя не найдёт. Илкор ан Хо’каан!
Чёрный нетопырь, переваливаясь с крыла на крыло, обогнул замшелые развалины и скрылся в дрожащей дымке. Фрисс покачал головой и неуверенно шагнул на зыбкий моховой настил. Под ногами зачавкало, скользкие слизни поползли из придавленного мха в разные стороны. Что-то мокрое шмякнулось Речнику на макушку,
«Надеюсь, никто из воинов Кэйшеса не надумал остаться, когда все уходили…» – поёжился Фрисс и пошёл дальше, стараясь не приближаться к домам. В них что-то булькало и мерцало, и полосы слизи блестели у каждой щели…
Вода и едкая жижа ползучих тварей не пощадили даже базальт – Речник видел на каждом камне промоины и ямки, а стена, к которой он решил прикоснуться, просела внутрь и угрожающе заскрежетала. Фрисс шарахнулся и посветил в пролом лучом церита – огромный белесый слизень уставился на него четыремя втяжными глазами, и Речник, скривившись, прошёл мимо. Сейчас он обрадовался бы и летучим мышам в развалинах, но мыши не выжили в городе хищных туманов.
Болотные огни кружили вокруг – то по одному, то стаями, слетались к Фриссу и следовали за ним, выжидая. Он взмахнул мечом, очерчивая огненное кольцо, ближайшие духи праха обратились в пыль, остальные разлетелись по щелям, но через несколько шагов снова повисли за плечами Речника. Тяжёлые пылевые облака колыхались в тени зданий, неуловимыми движениями тонких щупалец подбирая со стен ползучих тварей и выпивая их досуха. Белесые лепёшки лениво переползали с места на место, не чувствуя ни боли, ни страха.
Ещё один голем прошёл мимо, и Речник притаился за обломком стены, но мертвяку не было до него дела. За големом летела стая болотных огней, почуяв живого, они замедлили полёт, но не нашли добычи и двинулись дальше.
На маленькой площади был выкопан пруд – огромная каменная чаша, погружённая в землю, сейчас заросла мхом, но вода по-прежнему блестела на её дне. Речник протянул к ней руку, но тут же отдёрнул – и эта влага пропиталась местной гнилью. От пруда вдаль тянулся огороженный невысокими стенами гранитный жёлоб – над ним раньше был навес из дерева или листьев, но от него давно ничего не осталось, а сам камень уцелел, хоть и утонул в мокром мху. И этот водовод был заляпан слизью, и Фрисс, с любопытством в него заглянувший, не смог разглядеть резьбу на стенах. Ему мерещились буквы, но ползучие грибы так их изъели, что остались невнятные вмятины.
«Верно, по этому пути в город приходила нормальная вода,» – покачал головой Речник, отгоняя мысли о тупых знорках, испортивших хорошую вещь. «Не знаю, кто ты, но уймись! Я тоже знорк – и мы это построили!» – громко подумал он. Потыкал мечом в мох – на мгновение привиделись чёрные листья – но там были только полусгнившие побеги какой-то несчастной травы, не прижившейся на болоте.
По краю жёлоба наверх ползли слизистые грибы – медленно, но верно они взбирались по камням, и было их тут не меньше полусотни. Фрисс потыкал в них мечом – они съёжились, обползли неожиданное препятствие и двинулись дальше. Речник отступил на шаг, поднял взгляд на верхнюю кромку жёлоба – грибы сгрудились там, наползая друг на друга и собираясь в огромный шевелящийся ком.