Солнечный змей
Шрифт:
Сармат судорожно вздохнул и повалился навзничь, головой в полыхающий люк. Кровь, смешанная со слизью, растекалась в пыли. Речник, вздрогнув всем телом, затряс головой. «Пустая ладонь… У него оружия не было… Зачем он поднял руку, почему он не стрелял?!»
На подгибающихся ногах он шагнул к кораблю. Пламя лизало обломки и отчаянно чадило, и Речник закашлялся, сплёвывая чёрную слюну. Тело сармата медленно оплывало в огне, в жёлтых глазах застыло недоумение. Бесполезный бластер поблескивал на поясе, покрываясь пузырями оплавленного фрила. Фрисс зажмурился и впился зубами в собственную ладонь. «Гедимин?! Боги,
… – Уо-о-ой! Акххррх… – Речник прокатился по земле, кашляя и отплёвываясь. Во рту до сих пор першило от фриловой гари, глаза жгло, и слёзы катились градом. Фрисс утёрся рукавом, привстал на локте, затравлённо озираясь.
– Мрра-а-ау, мерртвя-ак! – взвыл Алсаг, дёргая всеми лапами сразу и катаясь на спине. Нецис, уткнувшись лицом в панцирь Двухвостки, лежал неподвижно, только ногти царапали броню.
– Мррау, меррзость… получай, тва-арь! – перепонки на хвосте кота с тихим щелчком раскрылись и сверкнули белым огнём.
– Илкор ан Сарк, – выдохнул Некромант, переворачиваясь на спину. Кот замер, и перепонки медленно втянулись в хвост.
– Мрряф, – измученно буркнул он.
– Та-а, илкор ан Сарк, – пробормотал Нецис, открывая глаза. – Алсаг, я же просил сначала думать, потом швыряться лучами…
– Мрряф, пррости, Нецис, – хеск ткнулся носом ему в грудь и потёрся щекой о чешуйчатую рубаху. – Такие меррзкие эти мерртвяки…
– То, что вызывает эти сны, мерзее стократ, – покачал головой Некромант. – Держись, Алсаг. Твой разум ясен, но…
Он пожал плечами, поднял взгляд на ошарашенного Речника и вздрогнул.
– Фрисс, мы тебя разбудили? – спросил он, понизив голос. Кто-то в полумраке раздражённо вздохнул, переворачиваясь с боку на бок – путники были не одни в огромной мокрой хижине…
– Нет, а жаль, – прошептал Речник. – Вам тоже снилась война? Тзангол стравил вас друг с другом?!
– Омеррзительная змея, – шевельнул усами кот.
– Он любит, когда друзья и родичи рвут друг друга на части, – пожал плечами Нецис. – Если не наяву, то хотя бы во сне. В этот раз мы едва-едва не доставили ему удовольствия… У тебя боль в глазах, Фрисс. Ты снова видел Гедимина?
Речник понуро кивнул.
– Призраки ведут войну, и я среди них, – прошептал он. – И Гедимин… Он ведь не стал в меня стрелять, даже к оружию не притронулся… Он видел меня с той стороны, Нецис, я точно знаю, он меня видел. Что я теперь скажу ему?!
Некромант мигнул.
– Ты воюешь за призраков? Та-а, ассинхи… они ведь давно мертвы! – он сузил мерцающие глаза. – Так давно умерли, что костей не осталось. Ты убьёшь их, ты спасёшь их – безразлично, они останутся мёртвыми. Живых там… аххсса… там трое живых, Фрисс. Ты, могучий Гедимин и одна змея с щупальцами. Только живые могут сражаться или дружить. Если сможешь удержать разум в тисках, оставь в покое мертвецов. Ищи живого врага. Он там…
Нецис протёр глаза и зевнул, прикрывая рот ладонью. Алсаг уже дремал, упираясь лбом в его грудь. Некромант, осторожно придерживая голову кота, улёгся обратно.
– Мы выезжаем на рассвете, Фрисс, – прошептал он. – Спи, тебе нужен отдых…
Сначала по дороге перестали попадаться каменные остовы, достроенные тростником и кожистыми листьями Арлакса, потянулись цепочки травяных хижин, оплетённых съедобными лозами, а к ним уже со всех сторон
– Та-а, илкор ан Ургул… Вот отсюда, собственно, и началось восстание, – вздохнул Нецис, оглядываясь по сторонам. – Улгуш мог бы после войны стать столицей, но боги уберегли. По крайней мере, местные норси бережно обошлись с тем, что им досталось, все камни пустили в дело.
Тихий вой, едва различимый за переплетением ветвей и стволов, преследовал Фрисса чуть не от самого причала. Демоны-падальщики перекликались где-то неподалёку. Алсаг сердито шипел и сверкал глазами. Речник принюхался и сдвинул брови – ему не померещилось, и впрямь откуда-то несло тухлятиной, и запах с каждым мгновением усиливался.
– Та-а, синхи, – Нецис шумно втянул воздух и кивнул. – Акена через два будем у башни. Тебе придётся потерпеть немного трупную вонь, Фрисс. Подождёшь меня в зарослях, в стороне. Я вернусь так скоро, как только смогу.
– Хаэй! Нецис, ты что затеял? – недобро удивился Речник. – Что за башня, и почему она пахнет мертвечиной?
– Обычнейшая башня Утакасо, – Некромант рассматривал дорогу так, будто в жизни не видел нерсийских мостовых. – Туда относят тела, чтобы они очистились, не осквернив всё вокруг. В местном воздухе трупы сгнивают быстро, и падальщики не дремлют, но запах… Башню не зря построили так далеко в джунглях. Мы сейчас едем по её дороге, больше ни для чего эта тропа не нужна…
– Река моя Праматерь, – ошарашенный Речник с силой хлопнул по панцирю Двухвостки, едва не отбив себе ладони. – Нецис, ты не шутишь? Они просто стаскивают всех мертвецов в кучу и ждут, пока те сами сгниют?! Вот же мерзостный обычай…
– Очень хороший обычай, Фрисс, – хмыкнул Некромант. – Очень полезный для нас, Илриэйя та-Сарк… Нерси были сами не свои от радости, когда перебрались сюда – и очень поощряли постройку таких башен. А в Улгуше было костехранилище трёх городов Нерси… ты посмотришь, какую башню Утакасо тут возвели. Прекрасное костехранилище и великолепный полигон, гордость Чёрной Нерси…
Фрисс помотал головой, мигнул и вновь уставился на Нециса. Перекличка Войксов за лесом сменилась сердитым шипением и отрывистыми возгласами, переходящими в визг – падальщики что-то не поделили.
– Стало быть, башня Утакасо… Вайнег бы побрал такие обычаи! Ну ладно, Нецис, про башню я понял… но что ты там забыл?
– Ничего, о чём тебе стоило бы тревожиться, Фрисс, – Некромант на мгновение встретился с ним взглядом, и в прозрачно-водянистых глазах ничего не отразилось. – Подождёшь меня поодаль, не на виду, вернусь – поедем дальше.