Солнечный змей

Токацин .

– Второй попытки не будет. Вызывай корабль! – он повернулся к пролому и хлопнул ладонью по стене. У него не было тени – едва заметное золотистое свечение трепетало под ногами. От его прикосновения края пролома дрогнули и разошлись, но тут же вновь заколыхались, теряя округлость и медленно смыкаясь. Койя с пронзительным писком взлетела на известняковый выступ чуть повыше дыры и упёрлась в стену всеми лапами. Верхний край портала пополз к ней.

– Ильюэ Ханан Кеснек! – запоздало выдохнула Речница. – Что слу…

Он развернулся к ней, не отрывая ладонь от стены. Зелёные глаза горели свирепым огнём. Кесса и охнуть не успела,

когда его пальцы сомкнулись на её запястье железным кольцом.

– Дева Хурин Кеснек, держи тот край! – сказал Ильюэ, толкая Речницу к стене. Жар пробежал по её предплечьям, ладони вспыхнули болью. Кесса прижала их к камню, но жар не унялся. Жёлтый свет тёк по пальцам, впитываясь в стену. За спиной полыхало небо, алые и золотые сполохи метались над водой.

Края пролома замерли – а затем дыра выплюнула на каменистый берег толпу людей и ящеров. Они крепко держались друг за друга – и все вместе повалились на траву, и теперь пытались расцепиться. Там были жёлтые ящеры-иприлоры в полуобугленной броне, и женщины в длинных накидках, прижимающие к себе детей, и пустынные жители – когда они поднялись, на земле осталось немало широкополых шляп – и рогатый хеск-Гларрхна в доспехах городского стражника… Не успели эти пришельцы отбежать и отползти от пульсирующего пролома, как оттуда вылетело вчетверо больше людей, а за ними – две крылатые кошки. Воины вытаскивали из шевелящегося вороха людей и подталкивали их к берегу. Тут были и раненые – одного из них с сердитыми криками доставали из-под копошащихся тел.

– Айо-о-ому! – заорала Кесса, растерянно мотая головой. Из пещер на крики и лязг оружия уже высунулись жители, и Речник вылетел на берег с дубиной наперевес.

– Под навес их всех! – крикнул он, проморгавшись. Ящеры-стражники переглянулись и кивнули.

– Давно они без воды? – Айому скользнул взглядом по очередной выплюнутой толпе. Пыль, сажа и ожоги на всех телах… пересохшие губы и лихорадочно горящие глаза – и у слабейших, и у сильнейших. Ящеры и Гларрхна черпали из Реки, раздавали понемногу воду, но видно было, что и они едва стоят на ногах. Айому спрашивал о чём-то ящера, тот отвечал быстро и отрывисто, и Кесса сквозь гул в ушах различила слова «Эхекатлан», «Джаскар», «разгром» и «беженцы».

Жжение в руках уже нельзя было терпеть, и перед глазами плясали багровые круги. Речница дула на пылающие пальцы, но огонь был не на камне – в крови… Края пролома уже не держались – ходили ходуном, едва не смыкаясь. Ещё одна толпа, сцепившаяся руками и ногами, выкатилась на песок, кошка с перебитым крылом выбежала следом – и портал, вздувшись напоследок пузырём, схлопнулся. Кессу отбросило от стены, и она села на камень, сдавленно шипя от боли. На плечо ей спрыгнула Койя.

Ильюэ стоял уже посреди толчеи – из груды расползающихся по сторонам людей он вытащил девицу в обгоревшей жёлтой накидке. Она двумя руками прижимала к себе длинный свёрток.

– Аманкайя Сонкойок? – отрывисто спросил бывший правитель Шуна, придерживая её за плечо. – Где Алсек?!

– Алсек остался, – мотнула головой девица. Сейчас только рука Ильюэ мешала ей упасть – её шатало из стороны в сторону.

– Зачем?! – правитель стиснул зубы. Один из иприлоров подхватил Аманкайю, чтобы увести её к навесу, но она вывернулась из рук.

– Многим ещё нужна помощь, – сказала она, протягивая Ильюэ свёрток. – Алсек передал это тебе, Ильюэ Ханан Кеснек. Отдай это магам Реки, пусть они…

–

Хаэ-эй! – закричали от пещер. К валяльному камню, где лежали раненые, бежал Речник Айому с полным котлом похлёбки наперевес, за ним четверо ребятишек волокли второй котёл, поменьше. Оживившиеся иприлоры забрали еду, кто-то из пришельцев вместе с Кирин уже рылся в соседней пещере в поисках чашек и плошек.

– Повелитель, я вижу коррабль! – Уску легко перекричал всех, пикируя на прибрежный валун. Теперь и Кесса видела в небе тёмные пятнышки, постепенно растущие. Ближайший житель неуверенно усмехнулся.

– Вы из Эхекатлана? – спросила Речница. – Войско Джаскара уже…

Золотые пластины брони сверкнули перед глазами. Они ещё могли сверкать, несмотря на покрывшие их хлопья сажи и пятна крови…

– Кесса Хурин Кеснек? – голос Ильюэ похож был на карканье ворона. – Где твоя повязка? Почему ты, дева Хурин Кеснек, её не носишь?!

Он ткнул горячим пальцем ей в лоб, и Кесса растерянно мигнула.

Корабль был уже совсем близко – огромная сигнаса, и две хиндиксы перед ней, и золотое полыхающее кольцо над ними в небе. Воины – те, кто покрепче – выстроились в две шеренги от навеса до причальных камней, перед ними сидел, нетерпеливо дёргая хвостом, белый кот. Он оглянулся на Ильюэ, правитель кивнул и огляделся по сторонам.

– Этот камень нужен вам? – он указал на огромный валун, ещё весной вышедший из-под воды. Кесса помотала головой.

– Зген, небесный отец, – тихо, но чётко проговорил правитель Шуна, прикасаясь к камню. – Чтобы помощь не осталась без награды, и чтобы обещание было исполнено…

Красновато-золотой свет волнами разошёлся по камню. Кесса завороженно глядела, как из-под присохшего ила проступает ещё не позеленевшая, красная, сочащаяся жаром медь. Корабль стоял на берегу, бортом уткнувшись в стену обрыва, сиригны-воздухоплаватели впускали на борт беженцев из Эхекатлана, бывший правитель Шуна стоял внизу, у трапа, и провожал их немигающим раскалённым взглядом. Длинный свёрток в его руках, как и сам он, не отбрасывал тени.

Глава 34. Ниркейол

– Хаэ-эй! – закричал Фрисс, чувствуя, как наколдованное течение выгибается под брёвнами плота, и он, провернувшись вокруг оси, мягко поворачивает к широкой горловине залива.

– Хай-е-е-е! – в два голоса заверещали белые крысы, подпрыгивая на панцире Двухвостки – им хотелось забраться на жерди, поддерживающие навес, но он неминуемо провалился бы, а с панциря, как им казалось, их очень плохо слышно. Фрисс потряс головой – в ушах звенело. Плот крутнулся ещё раз, и Речник схватился за шест, выискивая под плотом дно. Тростниковый стебель лишь взбаламутил ил – здесь, в устье двух рек, настоящее дно было куда глубже, чем видимое.

– Илкор ан Сарк! – Нецис, сброшенный сотрясением под бок к Двухвостке, поднялся и схватил второй шест. – Фрисс, нас несёт правильно – подожди, скоро отмель!

– Тут, внизу, один ил – Вайнег знает сколько локтей ила! – крикнул Фрисс, но услышал только шёпот. «К Вайнегу всех крыс! Зачем было орать?!» – он снова потряс головой и ткнул шестом в шаткую кочку. Плот дрогнул, прерывая кружение, и колдовской поток снова подхватил его и поволок вверх по широкой заиленной реке с мутной, почти чёрной водой. Речник облегчённо вздохнул и сел на панцирь Двухвостки. Флона, ни на что не обращая внимания, жевала пучок тростника – ей всё равно было, плыть вперёд головой, боком или хвостами.