Солнечный змей
Шрифт:
«Ай, Нуску и все боги мира! Он, кажется, не шутит…» – Кесса закусила губу, встревоженно глядя на «изумрудника». Он стоял в нескольких шагах от неё и за оружием не тянулся, но его рука со странно выгнутыми пальцами поднялась и остановилась у груди.
– Я никому не причинила вреда, Всадник Цэрин, – твёрдо сказала Речница, – и твой Орден не может ни в чём меня обвинить. Ничего дурного не сделал и Речник Фрисс. Я никуда с тобой не пойду.
– Фриссгейн – убийца и пособник убийцы, преступного чародея Нециса, – Цэрин недобро усмехнулся. – Ты немедленно должна была сообщить Наблюдателю
Жёлтая кошка, взлетев на плечо Кессы, громко зашипела и распушила хвост. Кесса сжала пальцы в кулаки.
– Фриссгейн – благородный Речник, и если он вынужден был защищаться – то виноват тот, кто напал! – почти выкрикнула она, не отводя взгляд. – Мне жаль, что погиб воин Ордена, и я не хочу, чтобы погиб ещё кто-то. Но я не признаю за собой вины – и я с тобой не пойду.
– Не с твоими познаниями в магии перечить Всаднику Изумруда, – скривился Цэрин, вскидывая руку. – Аарин-та-Макехс!
«Боги мои, боги… Это что же, мне теперь его убивать?!» – охнула про себя Кесса, распластываясь на полу. Жест «изумрудника» не сулил ей ничего хорошего – и она покатилась по шкурам, пропуская неведомую угрозу над собой. Койя с сердитым шипением взлетела в воздух – и камнем упала на пол, замотанная в сверкающую золотую паутину. Жар опалил Кессе плечо, она прикрыла лицо ладонью, судорожно вспоминая заклинания и ожидая второго удара. Но его не последовало.
– Хорош! – Речник Яцек стоял над Кессой, растянув над ней полупрозрачный подвижный купол. Но «изумруднику» было не до него – его, развернув к себе лицом, крепко держал за оба запястья Кытугьин, и на его меховой накидке виднелась выжженная прореха.
– Ты что решил?! Ты нападаешь на моих гостей под крышей Ильнайтота?! – цедил солмик сквозь зубы, сжимая руки Цэрина всё крепче. – Вождь Аскаган! Ты видел?!
– Пусти, жироед! – не своим голосом закричал «изумрудник», вырываясь из его цепкой хватки. – Препятствовать Ордену?!
Аскаган вскинул руку. Двое солмиков повисли на плечах Цэрина, не давая ему освободиться, третий осторожно сжал плечо Кытугьина.
– Койя! – Речница, вывернувшись из-под воздушного щита, подхватила на руки жёлтую кошку. Та шипела и махала лапами, и золотая паутина на её боках стремительно истончалась и рвалась.
– Вы целы? – Речник Яцек посмотрел в глаза Кессе, тронул Койю за загривок и кивнул сам себе. – «Изумрудники» как с цепи посрывались. Как вернёмся, скажу Астанену, чтобы дал им укорот!
– То, что я слышал – правильно? Он собирается убить тебя за то, что сделал твой муж? – голос Кытугьина дрожал. Солмик ощупывал прореху в одежде и морщился. Кесса охнула.
– Он… обычаи их Ордена очень странные, – пробормотала она. – Кытугьин, ты ранен?!
– Бок прижгло, – мотнул он головой. – Такие вот гости приходят в Ильнайтот… Воля Праматерей, но я о таких делах даже не слышал!
– Ильнайтот не слышал о таких делах, – хмуро посмотрел на него Аскаган и поднял руку, призывая к молчанию. Все солмики повернулись к нему. Цэрин Санг уже не дёргался – его держали
– Вы видели, что тут было? – громко спросил Аскаган. – Человек назвался тем, кому нужна помощь – и мы приняли его в своём доме и накормили его. Мы помогли ему в поисках – и что получилось? Он напал в нашем доме на наших гостей, обвиняя их в чужом преступлении. Цэрин Санг, ты хотел пролить чужую кровь в доме Ильнайтота? Ты хотел, чтобы о вожде Аскагане все говорили – в его доме убивают гостей?! В его доме даже его воины не могут отложить оружие?!
Кесса видела, что солмик дрожит от волнения. Она прижалась к Речнику Яцеку и смущённо опустила взгляд. Ей было очень неловко.
– Какие злые обычаи у этих людей, – покачала головой Аса, обнимая Кессу за плечи. – Правильно ты ответила ему! Знала бы я, что он пришёл убивать…
– Хоть с копьём ходи, – поморщился Кытугьин, приподнимая край накидки. На его боку расплылось красное пятно.
– Я прошу у тебя прощения, Кытугьин Иланка, – Аскаган тронул его плечо. – И у вас, воины Великой Реки. Всё это случилось не по моей воле. Этот южанин показал, что он не уважает тех, в чей дом явился. Я говорю вам, воины Ильнайтота, – ему следует вернуться на юг, и отныне в Ильнайтот он войдёт связанным или же мёртвым. Пусть к полудню подготовят повозку и припасы. Если на юге позволяют так поступать – пусть он там и живёт.
– Ты совершаешь большую ошибку, вождь Аскаган, – опомнился наконец Цэрин, и его глаза снова сверкнули сталью. – Тебе следовало бы искать расположения Ордена. Вы все стоите на пороге ледяного мрака – и вы помогаете омерзительному Некроманту, его пособнику?!
– Ты, видно, долго смотрел на лёд – и холод проник в твою голову, – нахмурился правитель Ильнайтота. – Каждый видит, что никто здесь не пособник Хелигнэй. Ты не понимаешь, что говоришь, а кого-то обидят твои слова. Иди к себе. Никто не навредит тебе, но в полдень ты покинешь Ильнайтот.
– А на рассвете уедем мы, – еле слышно сказал Хагван, дыша Кессе в ухо. – Каримас милосердный! До той поры – не встретить бы этого Всадника в узком коридоре…
– Не бойся, ты не Некромант, – вздохнула Кесса.
– А кто их знает, кто им Некромант, – скривился олданец. – Что-то мне кажется, они тебя от Фрисса не отличают.
«Пусть бы они все погнались за мной и пропали во льдах!» – Кесса на мгновение зажмурилась. «Пусть никто из них не найдёт Речника Фрисса, никто не помешает ему в пути…»
Глава 15. Синяя соль
Широкие террасы, прорезанные в каменистом склоне, огромными ступенями поднимались от пристани к желтовато-белесым надвратным башням Вачокози. По обочине дороги, истоптанной в пыль тысячами ног и лап, пробивалась из галечной россыпи жёсткая степная трава. Флона, взмахнув хвостами, сунула морду в пожелтевший куст и захрустела.
– Нецис, эта трава не ядовитая? – забеспокоился Фрисс, наматывая на руку поводья.
– Нет, просто невкусная, – вяло покачал головой Некромант. Он сидел на панцире, низко наклонив голову, и тяжело дышал, – бурное море доконало его, и с парома Фрисс нёс его на руках, только сейчас маг начал приходить в себя.