Соломка и Зверь
Шрифт:
— Ах, Меланья, — ответил тот с мягкой улыбкой. — Боюсь, это уже невозможно.
* * *
У Гната тоже был свой дом — последний в линии только что отстроенных таунхаусов. Тартуга так переживал, что мало кто из племени желает жить нормально, в своём личном доме, что Гнат не смог ему отказать, получив предложение переселиться и ключи. По сути, он пытался. Намекал, что одному в большом доме делать в общем-то нечего, но лидер настоял. Привёл
Жилище у Гната было со стандартным ремонтом и довольно маленькое. Внизу прихожая, кухня и столовая, на втором этаже две небольшие спальни. И то ему казалось, здесь может жить целая стая, не то что одинокий мужчина.
Со времени он даже привык и начал испытывать к данному месту некую симпатию. Знал, где лежат вещи, что из кухонного окна видать забор и беседку, а когда вода греется, в батареях шуршит почти привычно и даже уютно.
Постепенно он даже полюбил его, свой дом.
Единственное, к чему не удалось привыкнуть — к стационарному телефону. Он слышал пронзительный звонок из любой точки дома и каждый раз хотел собраться с силами, чтобы его выбросить.
Вот и сейчас — только после душа, довольный жизнью, потому что девчонку проучил, и целый день к ней не приближался и даже не хотелось, занялся делами, хорошо поработал, хорошо поужинал и теперь думал, не позвонить ли кому-нибудь из старых друзей-подружек, как вдруг телефон звонит, чем-то неуловимо тревожа.
— Ну ладно, чего нужно?
Бормоча и стеная, Гнат дошёл до прихожей.
— Это ты? — спросили в трубку, стоило её поднять и приложить к уху.
— Это я.
— Это Тартуга.
— Я понял.
— У меня новость. Комитет по связям заполучил историю о девушке, притесняемой зверем. Этот ублюдок преследовал её, запугивал, а потом отсудил квартиру и выбросил на улицу без копейки денег. Просёк?
— И что?!
— Опять кипятишься? Я не намекаю, что ты на всех нас навлек неприятности, хотя так и есть. Теперь помогай расхлебывать. С тебя ужин в Актавии. С Меланьей в компании, конечно. Ты понял? Всё должно быть красиво. Ты очарован девушкой и решил слегка за ней приударить, а байку про притеснение выдумали злые журналисты. У комитета не должно остаться ни единой претензии. Я хочу уладить всё миром.
— Ты серьезно, что ли или бредишь?
— Гнат, твоя месть — твоё дело. Укусы комитета — наше общее. Ты же знаешь, чего они хотят.
— Я понял.
— Отлично. Тогда в семь часов. И — улыбайся.
Глава 6
Удивляться хваткой Тартуги и тем, как ловко он её обработал Соломка не переставала ни на минуту. Стилист, к которому её отвезли, выбрал, к счастью, совершено простое девчачье платье, а прическу и макияж сделал почти незаметными. Так Меланья и сама бы смогла, будь у нее время и ресурсы. В общем, ей придали
Ага, думала она, разглядывая себя в зеркале. Без квартиры и денег, но счастлива. Отчего? Не оттого ли, что меня позвал на ужин великолепный Гнат? Это ирония, кстати.
То есть не он позвал, конечно, но наблюдающие ужин будут думать, что чудо сие свершилось.
Однако придраться вроде не к чему. Да и обещаное очень грело — Тартуга даёт ссуду на оплату учебы и в случае необходимости даже поможет с поиском работы и жилья. Под такой крошечный процент, что вначале показалось, послышалось. Но Тартуга повторил, громче, и отказаться было невозможно, потому что три раза подряд таких предложений не делают.
В очередной раз телефон позвонил, когда Соломка была готова к выходу и ждала такси, которое должно было доставить её в ресторан. Мысли так и крутились… вокруг Зверя. Интересно, какой он, когда не сходит с ума от злобы? Сегодня на публике он должен вести себя вежливо и тактично, значит, будет возможность посмотреть на другого Гната. Такого, какого Соломка ещё не видела.
Телефон зазвонил, и номер снова высветился незнакомым.
— Да?
— Меланья Соломенная?
Прямо дежавю какое-то.
— Да. Слушаю.
— Это Григорий Алексеевич Мочалов, председатель комитета по связям с животным народом.
— С животным народом? — звучало необычно… уничижительно, что ли.
— Почему вы удивляетесь? Я уверен, вы сами прекрасно убедились, кто они на самом деле. Уверились в их животной сущности и в том, что влиться в цивилизованное общество им не судьба. Их нужно контролировать, причём жёстко. Но сейчас о другом. Мой секретарь сказал, вы отказались приехать в офис. В чём дело?
И снова тон, будто она обязана отчитываться. Будь Меланья слегка иной, совсем чуть-чуть, не чувствуй вину за всё, что совершили со зверями другие существа, она бы упивалась этим жёстким, решительным тоном, поносящим зверей и обещающим наказать их по всей строгости.
Однако Меланья не могла не согласиться — хотя с одной стороны с ней поступили некрасиво, это некрасиво осталось в рамках закона. Вот такой нонсенс.
— Понимаете… На самом деле я не звонила. Это моя подруга узнала о произошедшем и решила мне помочь, чем смогла. Не думаю…
— Меланья, что вы сейчас пытаетесь мне сказать? — перебил мужчина.
Она вдруг задумалась.
— Скажите, а вы сможете мне помочь?
— Помочь? Чем же мы можем вам помочь?
— Например, помочь найти работу. Или взять малопроцентный кредит на обучение. Не знаю, в общем, как-то устроиться в жизни теперь, когда я осталась на улице?
— Комитет такими вещами не занимается. Обратитесь в благотворительный фонд. Но по крайней мере я обещаю, что животные ответят за то, что вас обидели. Ну так что? Я жду вас в офисе по адресу…