Сопряжение миров
Шрифт:
Через пару десятилетий первое поколение реформаторов начало сходить со сцены. Но они сумели подготовить достойную смену, причем, из местных кадров. Нигерия превратилась в самую развитую, богатую и благополучную страну региона, предмет нескрываемой зависти соседей. По Западной и Центральной Африке прокатилась волна народных выступлений под общим лозунгом «Хотим жить как в Нигерии».
Возможно, первые такие акции имели спонтанный характер, но затем в игру вступили спецслужбы. Так или иначе, результат везде был один: народное выступление сметало старую коррумпированную верхушку, тесно связанную с транснациональным бизнесом,
Так родилась Панафриканская Гегемония. А затем с ней произошло то же самое, что и с розовской Меганезией: симпатичное молодое прогрессивное государство, не боящееся бросать вызовы сложившемуся порядку вещей и противостоять сильным мира сего, само эволюционировало в такого империалистического хищника, что любо-дорого посмотреть. Гегемония приступила к прямому захвату сопредельных стран, причем, действуя такими методами, что некоторые государства сами побежали под британский или евразийский «зонтик». Попыталась дестабилизировать обстановку в Северной Африке, что ей частично удалось. Развязала агрессивную войну против «обновленного» ислама; в ходе одного из конфликтов воздушным налетом была разрушена до основания Мекка.
К тому же, очередное поколение руководителей Гегемонии взяло на вооружение идеологию «черного расизма» и реванша за колониальное и неоколониальное прошлое, а панафриканская либертарианская «свобода» превратилась во вседозволенность. Гегемония стала полигоном для этически сомнительных и часто небезопасных научных и социальных экспериментов.
Против звездной экспедиции панафриканцы выступали яростно и бескомпромиссно, причем, как минимум, по двум причинам. Во-первых, потому что это был проект «белых» стран. Во-вторых, потому что его успешная реализация означала триумф ненавистного для них государственного начала. Да и с Евразийским Союзом у Гегемонии были свои счеты, так как именно он взял под свою защиту исламские страны, которые уже давно перестали быть «нефтяными монархиями». Эфиопия же, которая больше полувека торчала у Гегемонии как кость в горле, еще недавно имела статус протектората Евразийского союза, а пару лет тому назад превратилась в самостоятельного союзника и младшего партнера.
Учитывая, что Гегемония была образованием, насквозь идеологизированным, а система всеобщей промывки мозгов там работала качественно и без сбоев, именно панафриканцы могли бы послать «на дело» фанатика с бомбой. И то, что террорист был белым, меня не слишком смущало. Бывали и в мои времена подобные случаи, и неоднократно.
Впрочем, не имея точной информации, можно было только гадать. И надеяться на то, что будущее прояснит ситуацию.
Продолжение - уже сегодня вечером. Не пропустите!
Глава 13. Тени в раю (часть 4)
Это будущее наступило даже раньше, чем я думал. Снимавший мои показания полицейский чин, извинившись, вышел из кабинета, а его место занял новый персонаж, представившийся как Иван Александрович. Дядя Ваня, значит…
Признаться, я ждал чего-то подобного и теперь откровенно разглядывал своего визави. Спокойный такой несуетливый мужик лет сорока пяти с цепким взглядом и этакой… матеростью.
– ЦИС или ТРАНС? – деловито спросил я. Всегда хочется сразу знать, с кем имеешь дело.
– Специальный комитет, – чуть улыбнувшись, «дядя Ваня» с интересом взглянул на меня. – Вот вы какой, Константин Васильевич. Давно хотел с вами познакомиться.
– Да?
Я слегка насторожился. Вот только внимания спецслужб для полного счастья мне и не хватало!
– И что стало причиной такого желания?
– Ну, в этом нет ничего удивительного, – Иван Александрович примирительно развел руками. – За последние два с небольшим месяца в вашем экипаже произошло два ЧП. Причем, в обоих случаях в их центре оказались именно вы.
– Как говорится, один раз – случайность, два – совпадение, – небрежно заметил я. – Вот три – это была бы уже тенденция, однако.
– Интересная логика, – Иван Александрович снова улыбнулся, показывая, что понял шутку. – Нет, тема нашего разговора не касается непосредственно вас. Просто, раз уж волею судьбы вы оказались на переднем крае, как мне кажется, вы должны знать некоторые факты.
– Вот как? – ограничился я нейтральной репликой. – Кстати, у вас уже есть версии, кто стоит за инцидентом? Британцы или Гегемония?
– Руки коротки, – бросил спецслужбовец, но тут же посерьезнел. – К сожалению, это полностью доморощенный кадр. «Друзья Земли». Слышали?
Константин слышал. А значит, знал и я. И это знание повергло меня в некоторое недоумение.
– Да, конечно, – сказал я. – Насколько я помню, они выступают за то, чтобы тратить деньги и ресурсы не на космос, а на приведение в порядок экологии. Но… мне всегда казалось, что это несерьезная, маргинальная какая-то группа. Выходит, среди них нашелся один псих-одиночка, которому просто повезло просочиться сквозь охрану с бомбой?
– Счастливый вы человек, Константин Васильевич, – Иван Александрович печально улыбнулся, на мгновение сделавшись похожим на настоящего доброго дядюшку, сожалеющего о жизненных неурядицах, одолевающих племянника. – Если бы это был один псих… Вы знаете, что если бы сегодня состоялся референдум по поводу вашей экспедиции, большинство проголосовало бы против?
– Не-ет, – я ошеломленно покачал головой. – Я знаю, конечно, что не все ее одобряют… Сам каждый день получаю такие комменты. Но я полагал, что прорыв человечества к звездам, выход за пределы Солнечной системы – это исключительно важно, и что подавляющее большинство людей, по крайней мере, в нашей стране думают точно так же!
– В этом, увы, и заключается главный недостаток инфорсетей, – Иван Александрович слегка усмехнулся. – Как ни поощряй дискуссии, а люди все равно предпочитают общаться с теми, кто близок им по духу и образу мыслей. Потому, как правило, они и не подозревают, что на свете существуют иные точки зрения… Знаете, Константин Васильевич, а ведь эти «Друзья Земли» и им подобные во многом правы. В последние семь лет на подготовку вашей экспедиции уходило до восьми-девяти процентов всего государственного бюджета Евразийского Союза. А это огромные деньги! Вы представляете, сколько доброго можно было бы сделать, если пустить эти средства и ресурсы на иные цели?