Сопряжение миров

Тарнавский Виктор Вадимович

– Но не все ведь измеряется деньгами! – возразил я. – К тому же, насколько я понимаю, значительная часть затрат – это построение фундамента, нулевой цикл. Последующие экспедиции будут обходиться намного дешевле!

– Если они будут, эти последующие экспедиции, – мягко заметил Иван Александрович.

– То есть?!

– Неприятие к космическим исследованиям объясняется не только финансовыми факторами. Как вы правильно сказали, не все измеряется деньгами. Романтика дальних странствий, к сожалению, выходит из моды. Ее можно было поддерживать год, пять, десять, но не все тридцать лет, что прошли со времени запуска проекта. Большинству людей, Константин

Васильевич, не нужны звезды! Они руководствуются, прежде всего, своими, глубоко земными интересами. Прежде чем куда-то отправляться, нужно привести в порядок свой собственный дом. А вы ведь, наверняка, знаете, в каком запущенном состоянии он все еще находится. Ну, и не забудем, конечно, банальный страх перед неизвестностью. Людям свойственно опасаться нового, а встреча с пресловутыми братьями по разуму может оказаться для них сильнейшим потрясением. Конечно, во многом это – результат британской пропаганды, но она действует!

– Как все плохо! – я не скрывал огорчения.

Ведь если лишить меня звезд, чем я вообще буду заниматься в этом мире?! Писателей и журналистов здесь пруд пруди, причем, почти каждый – любитель и у каждого второго – несомненный талант.

– Выходит, Первая Звездная экспедиция будет последней?!

– Она может стать последней, – Иван Александрович внимательно посмотрел на меня. – Точнее, она не станет последней при одном условии. Она должна завершиться не просто успехом, а оглушительным триумфом! Люди должны снова заинтересоваться далеким космосом... Или почувствовать в нем нешуточную угрозу.

– Угрозу Земле?! – теперь я по-настоящему насторожился.

– Я доведу до вас некоторую совершенно секретную информацию, – сухо сказал Иван Александрович. – Впрочем, поправлюсь: ничего по-настоящему секретного в самих фактах нет, важна лишь их интерпретация.

Не это ли имела в виду Раиса Махмудовна?..

– Готов, – кивнул я. – Могу дать любую подписку.

– Подписку?!

– Ну… Обязательство о неразглашении.

– Это лишнее. Обойдемся без формальностей, – Иван Александрович махнул рукой. – Вам известно, с чего началось создание гравитационных двигателей, благодаря которым стала возможна ваша экспедиция?

– С работ Кларка по гравитационному полю, – я чувствовал себя, словно студент, сдающий зачет. В некоторой степени так оно, наверное, и было.

– Верно, – Иван Александрович кивнул с видом преподавателя, довольного ответом. – В инфорсети выложены все рабочие документы Кларка, подробно показывавшие, как он на протяжении пятнадцати лет кропотливо занимался исследованиями, проводил опыты, делал ошибочные выводы, возвращался, искал новые объяснения и решения… Вот только все эти материалы появились в свободном доступе уже после смерти Кларка, когда он был причислен к корифеям современной науки.

– Его идеи были не сразу поняты, – рискнул предположить я.

– О его идеях просто никому не было известно. Лаборатория Кларка находилась при каком-то заштатном университете, ему помогали всего два ассистента. За пятнадцать лет – одна-единственная публикация, причем, не слишком достоверная. Его считали чудаком, даже шарлатаном, у него всегда были проблемы с привлечением грантов на исследования. Тем не менее, судя по дневникам, он располагал современным дорогостоящим оборудованием, мог проводить эксперименты, требующие высочайшей точности. И он, конечно, очень рисковал.

– Вы думаете, тот взрыв в его лаборатории был не просто так? – вспомнил я статью, некогда прочитанную Константином.

– Да, он действительно произошел при очень

подозрительных обстоятельствах. Но дело не только в этом. Смотрите. Появляется информация о возможной внеземной жизни в системе Хары… Кстати, интересно, что широкую огласку она получила только с третьего раза. Ранее эти сведения появлялись в инфорсети дважды с интервалом в месяц, но прошли незамеченными…

Я понимающе хмыкнул. Переизбыток информации был характерной чертой этого времени. Наверное, поэтому очень важными считались профессии аналитика и диггера, который здесь был не любителем лазить по подземным коммуникациям, а специалистом по поиску в сети. И то, что информагенства могли не сразу обратить внимание на сообщение о вероятных братьях по разуму, меня не слишком удивляло.

– …В этой истории поражает быстрота реакции американского правительства. Вот представьте, прошло три месяца с момента катастрофы. Лаборатория Кларка разрушена до основания. Его ассистенты мертвы, сам он в больнице, откуда уже не выйдет. Материалы его исследований, согласно официальной версии, утрачены – в сети потом появятся лишь невесть как сохранившиеся копии. И тут Белый Дом, который до этого не был замечен в проявлении особого интереса к фундаментальной науке, вдруг развивает бурную деятельность. Теория и выкладки Кларка передаются для изучения целой группе ведущих ученых. MIT запрашивает и тут же получает от государства солидный грант на исследования в области искусственной гравитации. Умирающего Кларка навещает президент. На него обрушиваются слава, известность, премии – характерно, еще до того, как его труды получили широкое научное признание и практическое подтверждение. Все это происходит, буквально, в последнюю неделю его жизни, но Кларк умирает знаменитостью.

– Интересно, – успел вставить я.

– То ли еще будет! Надеюсь, для вас не является секретом то, что Первая Звездная – это, прежде всего, американский проект. Именно американцы поддерживали его все эти годы, не давая заглохнуть несмотря на все трудности. И сейчас США продолжают вкладывать огромные средства в гравитационные технологии – прежде всего, космические технологии. Хотя не могут не знать о доминирующих в мире настроениях и о том, что Второй Звездной в обозримом будущем может просто не состояться.

– Значит, они уверены в том, что она состоится?

– Судя по всему, да. И еще один интересный штрих: Артур Линдеманн, директор и владелец контрольного пакета акций Precision Technics, которая, как известно, изготовила двигательную установку для вашего корабля, является двоюродным братом начальника экспедиции Марка Брайтона. И будущее этой компании во многом зависит от того, получит ли она новые заказы на такие двигатели, или нет.

– И что все это значит, Иван Александрович?

Собственно, свой вывод я уже сделал, но хотел получить и официальный ответ.

– Американцы знают что-то такое, чего не знаем мы, – спецслужбовец полностью подтвердил мое предположение. – Причем, они не торопятся делиться этими знаниями даже со своими союзниками. И это, очевидно, как-то связано с космосом.

– Некая космическая угроза?

– Возможно. В этой связи обращает на себя внимание то, что в последние годы в США становится все более популярной военная тематика. Набирает силу пользующееся государственной поддержкой движение «Resurrection» или, буквально, «Воскрешение», ностальгирующее о тех временах, когда Соединенные Штаты были сильнейшей державой мира. Впрочем, вам, Константин Васильевич, известно об этом лучше меня.