Сорока на виселице

Веркин Эдуард Николаевич

Хромой никогда не сталкивался с подобной агрессией, слегка ошпаренный, он попятился, жалко мяукнул и шарахнулся в кусты, а рыжий велел занять оборону и принялся мастерить оружие.

Когда он приступил к делу, я понял, что дальше тянуть не стоит – в туризме рыжий не смыслил, а в копьях и рогатинах, похоже, разбирался, было ясно, что с Хромым он шутить не станет. А у Хромого ума отступиться не хватит, он дурак. Так что я отключил рефрактор, снял оптическую защиту и в виде геолога выступил из-за камня.

Искатели мне обрадовались и тут же сообщили,

что на них напал бешеный шатун. Вообще-то шатуны зимой встречаются, но я трапперов разочаровывать не стал, шатун так шатун, напал так напал, сейчас вроде отступил, но может вернуться. И не один, а со стаей – тут в соседнем распадке у него стая, а он там вожаком, лучше подумать о безопасности и подкрепить силы.

Я разогрел консервы и поинтересовался, чем занимаются трапперы. Искатели стали есть и рассказывать про свою Гиперборею, правда, в этот раз она называлась по-другому, новая Гиперборея. Мне и самому хотелось есть, но я опасался, что после трех суток дежурства усну на полный желудок, а геологи обычно спят стоя.

Рыжий предводитель ел и одновременно умудрялся вооружаться – обжигал на огне копье, а в промежутках между обжиганием копья и поеданием консервов укреплял распоркой рогатину. Я отметил, что рогатина правильная, по старым образцам, если рыжий умелец пустит ее в дело, Хромому не поздоровится.

Я поинтересовался, почему они ищут Гиперборею именно здесь, она вроде севернее, на что мне их рыжий руководитель ответил, что у них есть свежая гипотеза. Он сам доктор этнологии, специалист по северному эпосу, так вот, у эвенков…

Тут опять из кустов вывалился Хромой. Конечно, никакую стаю с собой он не привел, потому что стаи не было, а если бы была, то такого дурака, как Хромой, никто бы вожаком не избрал.

Вывалился, мало ему кипятка.

И не смог придумать ничего оригинального, как обычно, встал на задние лапы, зарычал и сделал шаг.

Рыжий завопил, схватил копье, упер его в землю и едва не проткнул Хромого, но тут вмешался я. Я толкнул копье в сторону, сорвал с пояса баллон и прыснул Хромому в морду. «Маленький Му», медведи его не переносят. Хромой обиженно заревел и ухнул в заросли. Недели на две хватит, потом опять за свое примется, возможно, Кирилл прав, пора Хромого отселять на Камчатку.

Хромой орал и ломился через зелень, а трапперы, судя по суровым лицам, собирались преследовать бешеного шатуна, так что пришлось мне их успокаивать и убеждать в том, что опасный зверь обезврежен, добивать его не стоит, пусть живет.

Трапперы кое-как успокоились и заверили, что не собирались его насмерть, так, немного проучить, отделать хорошенько палками, потыкать рогатиной. Я поинтересовался – не надо ли вызвать на всякий случай ховер со спасательной станции, может, у кого-то шок, трапперы дружно отказались. Настаивать я не стал, понятно, что к утру, скорее всего, согласятся на эвакуацию. А не согласятся, так включу дождь. А потом возьму выходной. А лучше два, отосплюсь, устал не спать, и вообще…

Кирилл вышел на связь и сообщил, что прилетел отец

и что ему надо срочно со мной поговорить. Я ответил, что занят, ситуация напряженная: Гиперборея, шатун и трапперы с копьями, но Кирилл повторил, что это срочно и важно, и он как старший дежурный приказывает немедленно сняться с маршрута и вернуться на базу. Я спросил, что нужно отцу, а Кирилл ответил, что не знает, но дело, похоже, действительно серьезное – отец взволнован. И что Кирилл уже отправил на смену Константина, тот на подлете, через три минуты встанет на поляну, лучше поторопиться.

Костя человек ответственный, ему можно доверить Рыжего и компанию. Но на всякий случай я оставил трапперам баллон с «Маленьким Му» и посоветовал при появлении медведя громко кричать и стучать в посуду, после чего пожелал успехов в поисках и удалился, до поляны за три минуты не успею, тут через болото.

Так и получилось, за три минуты не управился, десять минут на болото, и еще потом, и на точку вышел через четверть часа.

Поляна пустовала. Обычно мы подвешиваем ховеры в двух метрах над поверхностью, но поляна глухая, некрасивая… то есть неживописная, трапперы на нее не суются. Поэтому здесь мы просто включаем маскировку… ага – Костя, наряженный геологом, спрыгнул из воздуха на траву.

Я поспешил к ховеру.

– К тебе там отец прилетел. Ждет…

Костя махнул в сторону станции.

Костя смотрел на меня странно. Вернее, никак не посмотрел, мимо смотрел. Я испугался. Мама сейчас на Меркурии, это не Япет, но и на Меркурии всякое приключается, гейзеры, плавни, солнце опять же в последние годы активное, вон как слепни развелись…

Вряд ли. Если бы что-то случилось на Меркурии, давно бы сообщили, зачем отцу прилетать лично? Значит, другое.

Я выдохнул.

Если не Меркурий, то воспитание. Примерно раз в год отец пытается меня вразумить, это у нас в семье традиция. Последний раз прилетал семь месяцев назад, что-то он рано, еще не время…

– Понятно, – сказал я.

– Как Хромой? – спросил Костя.

– Безобразничает немного. Обрати внимание.

Костя легкомысленно кивнул.

– Ты проследи за ним хорошенько, – настойчиво попросил я. – А то третьего перевоспитания он не переживет, у него и так нестабильность.

– Э…

Костя почесал голову.

– Может, петлю поставим? Или трещотку? Давай подвесим трещотку, пусть немного побегает…

Я представил, как Хромой носится по окрестностям с трещоткой над головой.

– Да не надо трещотки, он сам исправится, я потом прослежу. А ты лучше с Рыжим… с главным этим… держись осторожнее, – посоветовал я. – А то как в прошлом году получится.

– Ну да, как в прошлом не надо… У тебя, кстати, что-то с костюмом, сияешь.

Костя постучал мне по плечу.

– Опять зеленым?

– Угу. Соты, похоже, выгорают, пора рефрактор менять.

– Поменяю, – пообещал я.

– Поменяй-поменяй, а то опять пойдут слухи про плазмоидов… нам тут еще криптологов не хватает, Кирилл взбесится…